Зловоние и разложение, истекающий из незаживающих ран гной, отвратительная мягкость собственной плоти и боль - ко всему этому Жанетта Блуэн давно привыкла. Суровая сотрудница Ватиканской Инквизиции с безразличным выражением лица стояла на белой эмалированной поверхности большой раковины, встроенной в пол перевязочной. Она была обнажена, и врач, лечивший её с прежней безуспешностью, был при ней. Что только не перепробовал медик, служащий в одном из отделений Инквизиции, чтобы исцелить Блуэн - молитвы, операции, мощи, святую воду и освящённые растворы, новейшие медикаменты... Всё было без толку: процесс удавалось приостановить, но не более того.
- Потерпите, мадемуазель Блуэн, - голос Гамильтона Санчеза был спокоен и убаюкивал. Врачу всего-навсего тридцать три, но он был уже очень опытен6 медики, проходящие государственную службу в Инквизиции, видят куда больше странных и необычных случаев, чем гражданские.
С металлического подноса, прикрытого стерильной простынёй, медсестра Ариетта подала Гамильтону ножницы. Пожилая женщина встала рядом, держа в руках флакон с освящённым физраствором и марлевую турунду, смоченную в нём же. Очень скоро доктору Санчезу понадобятся добрые полсотни таких турунд...
Санчез приступил к своей работе. Аккуратно разрезая бинты, он слой за слоем снимал их; когда те присыхали к язвам, струпам и гнойникам так, что их нельзя было отделить, медсестра обильно смачивала физрастовром проблемный участок, и неприятная болезненная процедура продолжалась.
Пухлая санитарка, дожидавшаяся в углу окончания снятия бинтов, встрепенулась и принялась за уборку. Она убирала зловонные метры повязок в герметичные полиэтиленовые пакеты, пока Санчез намывал руки и менял перчатки, а Ариетта помогала ему.
Жанетта терпеливо ожидала в раковине, выставляя напоказ своё уродство. В эти моменты она ненавидела абиссарийцев особенно сильно: ведь десяток лет назад инквизитор была писаной красавицей, а не грудой гниющего мяса. Скрипнув зубами, проглядывающими через проеденную язвой дыру в щеке, Блуэн подавила тяжкий вздох.
Гамильтон с осторожностью наносил на раневую поверхность (в данном случае ею было всё тело) мазь с антисептиком на водной основе. По перевязочной разносился приторный кисловатый запах лекарства, шлейфом окруживший изувеченную женщину, будто аромат дорогих духов - изнеженную придворную даму. Инквизитор закрыла глаза; не было ничего приятного в том, чтобы видеть струпья, перемазанные беловатой склизкой субстанцией. Она и так зреет это каждый день. Тошно уже...
Она ощутила, как привычными движениями Гамильтон тур за туром накладывает на её тело бинты. После этого она будет похожа на чёртову мумию. А куда деваться?
Ариетта предложила Жанетте помощь в одевании, но та отказалась. Пусть она искалечена, это вовсе не означает, что она беспомощна. И ежедневно Блуэн доказывала всем и каждому, что она и сейчас способна позаботиться о себе. Пусть она теперь нехороша в рукопашной битве, пусть сидит на лекарствах - она может вылавливать еретиков, метко стрелять и уж точно в состоянии натянуть одежду и держать в руках столовый прибор.
- Спасибо, не нужно, - сухо произнесла Жанетта Блуэн. Медицинская сестра-то привыкла со всеми сюсюкать, да только Блуэн не нужны ни сюсюканья, ни унизительная жалость.
- Я сама.Для человека, напоминающего восставший из могилы труп, Жанетта и правда неплохо управлялась. Она довольно скоро оделась, скрыла лицо маской и, сухо выразив благодарность медицинскому персоналу, ушла. Ей нужно было спешить. Она получила личное послание Антонио Мауриццо, в котором тот предписывал ей направляться в Моргот. Глава службы Инквизиции высказывал опасения касательно того, что в Морготе могли остаться тайные культы и диверсионные отряды. Жанетта Блуэн должна была оказать помощь маршалу Щита Империи в выявлении и уничтожении этой дряни, поскольку у того, руководящего теперь не только охраной границ, но и восстановлением военных объектов, явно поубавилось на это времени.
Путешествие не обещало быть приятным: в Морготе, бывшем закрытой карантинной зоной, КПП были чуть ли не через каждые десять километров. У Врат Моргота документы любого въезжающего лица, равно как и его рекомендательные письма (а также письма направительные - как в случае Блуэн) тщательно проявляли, а багаж только что не разбирали по частям. На прочих постах ограничивались проверкой документов, но кому захочется удлинять путь, когда Щит Империи известен своими промозглыми ветреными осенями?
Саунд: ссылкаВерене очнулась в темнице - тут не могло быть никаких сомнений. Каменные стены, низкий потолок и узкое оконце - не только зарешеченное, но и, как ни странно, застеклённое. В комнатушке было сухо и вполне себе не холодно, а лежала девушка не на груде прогнившего сырого сена, но на добротном, пусть и довольно старом матраце. Похоже было на то, что "апартаменты" часто убирали и не использовали для содержания особо опасных преступников. Кузэ много рассказывали о том, насколько плохи условия, в которых содержат своих пленников ватиканцы (а уж на поле боя она и сама на них насмотрелась), и потому удивлению её не было пределов. Кандалы-то, конечно, на неё надели, но вот не было по стенам орудий пыток и луж крови на полу.
Юная жрица ещё раз озадаченно осмотрелась, а потом выглянула в окно.
За тонкой стеклянной преградой простирался сад - совсем ещё недавно ухоженный и роскошный, а ныне запущенный. Тропинки были засыпаны пожухшей листвой, на клумбах медленно умирали самые стойкие к непогоде цветы, а в воздухе как будто царил запах запустения и печали. Их концентрация за окном была так велика, что они просачивались и в камеру Кузэ. Девушка покачала головой и продолжила разглядывать видимый кусочек пейзажа.
На громадном тисе, выросшим прямо напротив, сидела крупная сова, своими большими круглыми глазами уставившаяся на Верене. Птица расправила крылья и повертела плотно сидящей на короткой шее головой, а затем как будто кивнула - и снова вперила взор в лицо жрицы. Простой непосвящённый, увидь он сову с такими по-человечески мудрыми и задумчивыми очами, непременно испугался бы и решил, что это всё ведьмин морок. Но Кузэ смотрела на мир иначе и, как все в Элергорде, жила в гармонии с природой…
Скрипнула металлическая створка, закрывавшая вырезанное в двери квадратное отверстие над небольшой полкой. Верене инстинктивно обернулась на звук. В отверстии показалась мужская массивная рука, державшая поднос с куском хлеба, миской, наполненной похлёбкой, и стаканом с каким-то питьём.
- Держи, девка. Ешь, а там жди, покуда его высочество пробудится. Господин граф не неженка, посему скоро отведу тебя к нему. Да смотри, не шали: коли и ведьма ты, так не сбежишь. Кандалы освящены, прутья, стены и дверь - тоже. Ну, а ежель не ведьма, то и держать тебя никто тут не будет... Рука исчезла и стражник, похоже, собрался уходить.
Саунд: ссылкаНе одна Жанетта Блуэн собиралась навестить Щит Империи. Орландо Ди Альри, дворянин из рода Фениксов, уже достиг Врат Моргота, но вперёд его вёл отнюдь не долг. Ди Альри не одно столетие сотрудничали с родом де Рэ, и сотрудничество это пережило весьма трудные времена, не только не дав трещину, но и став со временем чем-то навроде дружбы. Так или иначе, но два аристократических семейства частенько кооперировались для достижения различных целей.
Орландо известил де Рэ о своём желании посетить его угодья. Из телефонной трубки голос среднего сына Ги звучал глухо и едва ли не заупокойно, что вселило беспокойство в Феникса. Обещав маршалу скорейше прибыть, Ди Альри приступил к сборам. Он выдвинулся налегке, взяв с собою лишь двух телохранителей, водителя и служанку. В его автомобиль, приспособленный для длительных поездок по бездорожью, слуги уложили только самое необходимое, и аристократ отправился в путь…
У Врат Моргота – мощной крепости, построенной более трёх тысяч лет назад и регулярно обновляемой с учётом последних достижений военной промышленности – Ди Альри встретили вооружённые солдаты. Средних лет мужчина, носивший знаки отличия капитана, был, очевидно, осведомлён касательно гостя. Однако это не уменьшило его бдительности: документы слуг и их господина были тщательно проверены, а багаж – досмотрен. Впрочем, ничего примечательного стражи Врат там не нашли: еретических книг и предметов не было, количество и тип ввозимого оружия соответствовали регламенту – словом, причин не допустить Орландо в Моргот не было.
Комендант крепости выдал Фениксу пропуск и выделил людей для сопровождения, дабы друг графской семьи не был утруждён постоянными проверками на дороге.
С такими провожатыми Ди Альри и правда мог двигаться куда быстрее и легче. Он даже успел насладиться местными видами (мрачными, но не лишёнными трагической завораживающей красы) – синеватыми хвойными лесами и почти лишёнными листвы лиственными рощами, грозно вздымающимися вверх скалами, расположенными далеко на востоке, почти у самых абиссарийских границ, и опалово-серым небом.
Орландо беспрепятственно въехал в крепость Машекуль, и сопровождавший его старший лейтенант, представившийся Рене Болонтье, удалился, чтобы доложить Жилю де Рэ о прибытии гостя.
Саунд: ссылка