— Это ты! — Эну вдруг улыбнулась старшей девушке широко и весело, — Ты — Нго!
На самом деле не веселье, а настоящее облегчение испытала Эну. Оттого и улыбалась открыто, позабыв про чужих людей вокруг, про мужчин-мозов, что ходили совсем рядом. Она радовалась, что Нго — это Нго. Что она не изменилась, никуда не делась. Говорит и смотрит ясно. А имя вспомнит.
Эну прислушалась к себе, к лениво наползающим друг на друга мыслям. К воспоминаниям — они выплывают из памяти одно за другим. Значит, тоже никуда не делись. Значит, она — тоже она.
— Мы вчера что-то выпили. Потом торопились куда-то... Может, сюда... — Эну осознала, что не сама торопилась, что её, может, несли против воли... Но она не помнила, чтобы приходилось сопротивляться. Как же всё так непонятно? Кто её нёс? Ведь не буны же...
Эну страшно вдруг захотелось очутиться в родной деревне, среди близких, за привычным каким-нибудь занятием. Зачем бы её сюда ни принесли, теперь здесь делать было совсем нечего.
— Пойдём домой, — она решительно ткнула пальцем куда-то вглубь берега, а потом встала и наклонилась, чтобы обхватить Нго за талию и помочь подняться. Нужно дойти до мужчин, они помогут... Эну, щурясь, ещё раз окинула взглядом пляж. Ну, кто сам на ногах.