Дети вбежали в кабинет, рассыпаясь, как горох по комнате. Десять маленьких человечков. В радостных колпачках, с весёлыми флажками. У кого-то моська измазана тортом, кто-то нарисовал себе мордочку котёнка. Всем от пяти до восьми лет. Хотя одному парнишке было примерно лет четырнадцать. Лицо его удивительным образом напоминало лицо миссис Брайан. Сын. И дочь тут же, именинница. А вокруг её друзья, притихли, испорчен праздник.
Миссис Брайан окончательно утратила контроль над собой, когда Боб отнял телефон, единственную, как ей казалось, надежду на спасение…
Не отдавая себе отчет она бросилась на Боба. Била, царапала, кусала. Истеричная баба, совершенно не осознающая с кем связалась.
-- Выродок, мразь, сукин сын. – Много мерзких слов. Гнилая баба. Дерётся. Орёт.
Это произошло само собой, случайно. Он крикнул ей «заткнись» и оттолкнул в сторону, а она не заткнулась, с трудом поднялась и вновь бросилась на Боба. Просто в руке револьвер, направленный на человека, обычно стреляет. И сегодня не исключение. Хейз действительно не хотел стрелять в неё, в эту тётку, тем более дети вокруг. Да и у дочки день рождения. Милая, хорошая девочка, белокурый ангел. Смотрит такими внимательными глазами. Ну кто её просил подниматься, эту орущую мамашу?
Всё произошло внезапно. Когда миссис Брайан бросилась на Боба, он поднял руку с револьвером и направил в её строну. Грудью она прыгнула прям на руку с револьвером. И то ли от толчка, то ли от того, что слишком сильное нервное напряжение свело мышцы, курок был спущен. Пуля вошла в область сердца. Женщина словно поперхнулась и кулем упала на пол.
--Мама. – совсем тихо шепнул мальчишка. Лицо его отразило нечеловеческую муку, наверное, он очень любил мать. Очень. С сосредоточенной яростью он изо всех сил ударил Боба головой в живот. Удар был ощутимым.
--Джеймс, сынок, не надо! Сынок! – тишина, наступившая после еле различимого шепота, взорвалась оглушительным визгом мистера Фрэнка Брайана. К сожалению, он не имел ни спокойствия сына, ни бесстрашия жены. Его руки тряслись, ноги подкашивались, он шарил в ящике стола, нервно подскакивая на месте, как от нетерпения. Через минуту в руке появился пистолет Bersa Thunder 380. Мужчина попытался выстрелить в Боба, но Шон успел отбить его руку, выстрел прошел мимо. Рейли, который до этого стоял совершенно сбитый с толку, после атаки мальчика, словно пришел в себя. Он сцепился с Брайаном, однако отнять оружие сразу не удавалось, Брайан оказался крайне жилистым и крепким парнем.
На одной руке у Хейза повис Джеймс, пытаясь отобрать револьвер, на другой малышка Элли, виновница торжества. Она всячески старалась помочь брату. Боб никак не мог скинуть мелюзгу с себя. Остальные малыши стояли возле стен, молча наблюдая потасовку. Похоже, они не совсем понимали, что происходит.
Рейли сдавливал руку, тянул пистолет на себя. Фрэнк сопротивлялся.
Боб пытался сохранить за собой оружие, Джеймс стремился не допустить этого.
И, как часто бывает в подобных ситуациях, раздались ещё выстрелы.
Сначала Рейли услышал, как кто-то охнул. Мельком он увидел, как по стенке сползла девочка лет семи. Следом ещё выстрел и её подружка отправилась вслед за ней. Шон попытался резко вывести руку со стволом вправо, искренне полагая, что сможет, наконец, им завладеть…
Боб же, не обращая внимания на девчонку, висящую на его левой руке, правой бил её брата. И не то чтобы бил, так, отмахивался. Джеймс, когда увидел, как упали две девочки, хотел было выбить ногой револьвер и лишить противника оружия, но вместо этого спровоцировал ещё выстрел. Бах. И на полу мальчик пяти лет. Каштановые вьющиеся волосы, светлая розоватая кожа, серые глаза. Малыш всё время, глядя на происходящее, – улыбался. Возможно, ему казалось, что это такая игра. Теперь он тоже улыбается. Всё также, непонимающе.
Джеймс дёрнул револьвер на себя как раз в тот момент, когда Шону удалось вывести руку с пистолетом в сторону. Как раз в этот момент Фрэнк начал сдавать свои позиции и вот-вот Фляга завладел бы ситуацией. Под страхом потерять ещё и отца, этого юного Рэмбо получилось бы урезонить. И всё бы закончилось.
Но когда Джеймс дёрнул револьвер, то он выстрелил, и пуля прошла насквозь где-то в солнечном сплетении. Брайан видя, как падает сын, собрав остатки сил, направил пистолет прямо на Боба и выстрелил.
Вдруг Бобу стало очень легко. Свободно. В одно мгновение его перестал кто-либо держать. Нет тяжести. Нет боли. Никто не держит его руки.
Фрэнк ослаб моментально. Упал. Поднялся. В один неверный шаг подошел к маленькому телу. Опустился на колени и бережно, словно фарфоровую куклу, поднял своё дитя.
--Милая? Элли, солнышко. Слышишь меня? – губы посерели, лицо потеряло все краски, будто солнце никогда не видело его. Совершенно случайно Брайан убил дочку. – Доченька, доченька, доченька…
Отец гладил лежащую на руках дочь, лет семи, с потускневшими зелёными глазами. Изо рта её бежала кровь, тоненькой красной струйкой, очень красиво окрашивая щёки и светло-русые вьющиеся волосы…