Боба на человека этого зла не держал. Рыпнулся он зря конечно, факт - но ведь не прибил никого... к счастью. Да и девчушка, что в комнату вскочила да на папку прыгнула его, Бобу, успокоила. Пелену гневную, что на глаза подниматься стала, сбросила. Хейз сделал шажок назад - чтоб хмырь снова не дернулся за пушкой своей с перепугу. Да на стену оперся ближайшую.
- Ну вот видишь, хмырь. И пушка не пригодилась. Точнее пригодилась - но не тебе. - наконец подал он голос (свежепринятый вискарь наложил на интонации непередаваемый словесно колорит). - Ты, хмырь, мужик хороший. Толковый. У тя как надо все - вона и девчуха, и псина, и хата вся твоя... Дураку такого не будет никогда. Так прикинь - мы побакланить приперли. По доброму. А ты как дурак - стволом тычешь. Ну и? Чего у тебя забрать за это? Ее? - дуло револьвера повернулось к девочке. - Его? - переместилось к собаке. - Все это запалить нахрен? - ствол уставился в потолок. - Тебе, хмырь, есть что терять - а поэтому ты, как умник, должен в тряпку молчать и на предложение, что хороший человек делает , соглашаться. Это если я в тебе не ошибся. Ну, а ежели ошибся - то дурней известное дело учат...