- Я давно не исполняю его приказов, - падший презрительно скривился, и от этого, хоть он и не знал, что целью их был именовавшийся Всевышним, его удивление едва ли осталось замеченным. - Не делай вида, святой отец, что тебе это неизвестно.
Брови ангела сошлись на переносице, глаза ненавидяще вспыхнули, а в голосе зазвучала сталь:
- И ты спрашиваешь, не дрогнет моя рука?! В этой игре на кону всё, что мне дорого. Всё, для чего я живу и ради чего готов умереть. Дрогнет ли моя рука? Никогда. Любой, кто будет прямо или косвенно угрожать тому, что значит для меня всё, окажется убит. Ангел ли, демон ли, человек ли - не важно. Это не имеет значения, поскольку я буду защищать то, что люблю. Мужчина или женщина, бывший друг или извечный враг, младой или старый - моя рука не дрогнет, священник.
Ладони Аластэла непроизвольно сжались в кулаки:
- Если надо убивать своих собственных сородичей, я готов пролить реки их крови. Если нужно бросить вызов тому, кого рекут Небесным Отцом, я не поколеблюсь ни секунды. И даже если мне вновь придётся стать темницей для Люция, а потом самому оказаться заточённым на границах мироздания, это не остановит меня. Ты не в том месте ищешь сомнения, падре...