Сказочница, тихо охнув, опустилась на землю и перестала дышать; Жюльен ударился в истерику и с криками помчался в сторону новоявленного леса. Все происходящее просто не укладывалось у Патрика в голове, и паника охватила его разум. Он поспешил к Энджи, схватил за плечи и стал отчаянно трясти, приговаривая: "Вставай, ну же, очнись! Нашему рыцарю нужна его дама сердца, а миру нужны сказки! Очнись! Очнись..." Но жизнь окончательно покинула девушку. Пытаясь сдержать бурю отчаяния и печали, Патрик, часто дыша, поднялся и, дико озираясь, спрашивал себя: за что? Почему все близкие ему люди страдают?! Сначала его друзья-музыканты - сколько дорог они прошли вместе, сколько пережили приключений, сколько прекрасных мелодий играли в пабах и придорожных кафе, соединяя музыкой сердца... Затем - Ричард с Энджи: Суини знал их не так давно, но был уверен, что впереди их всех ждала бы крепкая дружба. Три состоявшихся романтика вместе могли бы перевернуть мир! Но мир обошелся с ними со всей своей жестокостью. И Жюльен, этот неплохой парень, у которого все еще впереди... Жюльен!
Ирландец бросился вслед за студентом, выкрикивая его имя. Он бежал, сколько мог, а когда не мог больше бежать, бродил из стороны в сторону, спотыкаясь, шатаясь и продолжая звать юношу, но все безрезультатно. В конце концов обессилевший музыкант остановился и упал у корней большой, развесистой ивы. Здесь, среди торжествующей природы, он дал волю чувствам, и из глаз его потекли слезы. Так не должно быть, не может происходить столько зла сразу! С трудом переведя дыхание, Патрик медленно снял рюкзак и извлек из него флейту - единственного друга, который еще был с ним. Патрик поднес инструмент к губам и заиграл. Поначалу мелодия прерывалась из-за всхлипов, но вскоре набрала силу. Пальцы привычно плясали над отверстиями, изливая накопившуюся в душе боль. Грусть и безысходность наполнили пространство под ветвями ивы, и они зашевелились, словно от сильного ветра. Но ветра не было. Патрик почувствовал, как тонкие стебли вплетаются в его волосы, но не обратил на это внимания и продолжал играть. Тем временем дерево ощутимо подалось в его сторону, как будто желая утешить грустного человека, обнять его. Патрику было все равно: не прекращая играть свою оду отчаянию, он закрыл глаза. Последним, что он увидел, были корни ивы, которые с глухим треском вылезли из земли и обхватили его ноги, да древесная кора, смыкающаяся вокруг его торса. Через минуту музыка стихла. Все было кончено.