Рик чуть поморщился от резко ударившего по глазам яркого света, исходящего от тонкого язычка, пляшущего в хромированном овале зажигалки, хотя и был предупреждён этим слишком уж спокойным на взгляд Батлера Теодором. Оставив на время постель девушки в покое, Ричард вперил свой взгляд в раны, зияющие на теле Энджи, которые оказались не столь уж страшными. Не такими страшными, будь на месте бедняжки сам Рик, но эти ссадины и царапины на теле мечтательной милашки выглядели более чем ужасающе. Батлер, зло скрипнув зубами, бросил быстрый взгляд на сидящего с другой стороны постели соседа. В наступившей тишине раздавалось лишь дыхание девушки. Ричард ничего не понимал в медицине, но точно знал, что оно не должно быть таким. Однажды ему доводилось слышать нечто отдалённо напоминавшее этот звук - в тот день он тоже не успел сгруппироваться. Это было чертовски больно...
- Ага, поможет ей твой слюнявчик... - чуть было зло не выпалил Батлер, но, сдержавшись, вместо этого произнёс, - Ей нужно что-нибудь...
Так и не закончив фразы, Батлер поднялся на ноги и, по прежнему сжимая бесполезный теперь уже меч, цепляясь за него, словно утопающий за единственную соломинку, быстрым шагом направился в сторону, в которой по его мнению должна была находиться кухня, а в одном из ящиков, на что мужчина очень надеялся, должна была покоиться аптечка. Проходя по коридору мимо парадной двери, Ричард зло пнул её на встречу ещё недавно барабанившему по полотну Патрику, вымещая на ни в чём не повинной древесине свою злобу.