Махаон шмыгнула в тень, за спинку высокого деревянного стула с различными заклепками и приспособлениями для фиксации конечностей. Затаила дыхание, мысленно превратилась в мышонка, в невидимую тень, в самое настоящее ничто.
Стражники спустились по ступенькам, внесли старца в комнату пыток. Он совсем тихонько постанывал, но так тихо и так слабо, что его за это даже не били - оттащили в одну из камер, напялили на запястья и лодыжки цепи.
Один из мордоворотов Думака принялся готовить инструменты, второй поинтересовался:
- Ты, часом, не забыл, что мы девчонку ищем?
- Не забыл. Может, старик знает? Я у него и спрошу.
- Странный ты, дружище. Я сержанту, конечно, ничего не скажу, но тебе пора с этим завязывать.
Старик хрипло раскашлялся. Стражник ушел, второй, звякая ножами, остался.
- Ну что, жрец? Скажешь, куда девчонка сбежала, или сразу тебе палец отрезать?
Старик, будто бы игнорируя слова стражника, смотрел напротив, именно туда, где пряталась Махаон. Неотрывно, бдительно.
- Оглох что ли? - грубо поинтересовался "алый", сплюнув на необычного вида нож и вновь проведя по нему точильным камнем.
* * *
Мгла расступилась, уступила место боли, заполняющей всё пространство внутри пухнущего от крепкого удара черепа. Саргон, за несколько дней беготни по болотам и джунглям успевший отвыкнуть от цепей, вновь ощутил их нестерпимую тяжесть, сковывающую его, словно зверя. В мрачноватого вида камере был лишь он и его надсмотрщик. Влажный темный камень, которым был выложен пол, потолок и стены, отсутствие окон, а также могильный холод подсказывали - это подземелье. Охранник, усевшись на маленькой лавочке, смотрел на пленного и ухмылялся щербатой улыбкой - в руке его блестел кривой кинжал, коим он ковырял под ногтями.
Цепи сковали запястья и лодыжки, притянули киммерийца к холодной стене. Где-то вдалеке кто-то кричал.