- Смерти начались совсем недавно, - сразу после объявления этих морщинистых стариков на острове. Они искали какого-то мессию, пророка, что возвестит простолюдинам о возвращении истинного бога в этот мир, толковали глупые пророчества на улицах, произносили возвышенные речи об "искушениях" и "грехах", сеяли раздор, - Думак отпил из кубка, не отрывая взгляда от Махаон. Капитаны гневались, кто-то кинул в старика пустой чашей и попал ему в голову.
- Смерти обязаны прекратиться - перед своей гибелью его названные "братья" отреклись от своей веры и признались в мракобесии, указав дрожащими перстами на него. Он - их предводитель, верховный жрец. Он стоит за всем этим.
Выслушав Саргона, лорд-пират кивнул:
- Умный человек давно признался бы в этом и принял быструю смерть, но этот старик, наверняка, все еще надеется на то, что его подручные спасут его.
В зале царил полумрак, огонь факелов плясал, отбрасывая танцующие тени на стены и пол из мрамора. Стражники в красных плащах и шлемах, закрывающих лица, стояли неподвижно, старик, сгорбившись, прикрыл лицо - сквозь тонкие, хрупкие пальцы по его руке текла кровь.
Думак поднялся со своего места, и в зале будто стало еще меньше света, но никто и не подумал замолчать - одни предлагали оскопить жреца и заставить сожрать его свои собственные причиндалы, другие хотели отсечь ему руки и ноги, а затем выпустить кишки. Кто-то умудрялся спать под весь этот гомон. Кто-то хранил молчание, лишь наблюдая. Стражники, замершие у стен и колонн, будто чего-то ждали.
- Друзья! Вы видите перед собой наглого выскочку, который, прикрываясь россказнями о своих богах, вырезает сердца благородных моряков и берет силой женщин и детей. Разврат, алчность, похоть и низменные ценности - единственное, что владеет его разумом, - с каждым произнесенным словом в зале становилось тише. Старик, сидящий на полу, отнял руки от своего лица - бровь была разбита, кровь тонкими струйками бежала вдоль морщинок. Саргон заметил вдруг, что кубок в его руке пуст, и рабыня-чашница куда-то испарилась, - то, что я собираюсь сделать, послужит хорошим уроком всем. Никто больше не посмеет угрожать власти, никто не посмеет проклинать и точить ножи за спинами. В назидание остальным, я оглашаю приговор, - музыканты тоже перестали играть, на мгновение в зале воцарилась абсолютная тишина.
- Смерть, - сказал Думак, и в ту же секунду на головы и плечи капитанов, их помощников и телохранителей, обрушились кривые мечи и алебарды красных плащей, молчаливо исполняющих приказ своего лорда. Кто-то успел смекнуть, в чем же дело, но вытащить меч из ножен не сумел - суровая казнь постигла почти всех. Один здоровенный пират бросился через стол, выхватил из рук стражника алебарду, выбил "плащу" глаз древком и хотел, было, размахнуться, но получил арбалетный болт в плечо, и следом еще два - промеж лопаток. Стрелки на галерее, там, где совсем недавно стояли певцы и музыканты, следили за тем, чтобы никто из капитанов и их свиты не ушел живым.