Ей не нравились улыбочки, которые то и дело бросал ей Думак. От них по коже пробегали мурашки и кусок не лез в горло. Так и хотелось спросить, что эти улыбки значат, и в то же время хотелось уйти отсюда подальше. Так что она больше бессмысленно ковырялась в тарелке да отпивала вино крошечными глоточками, усиленно играя свою роль.
При виде измученного старца в груди что-то екнуло. Она не знала этого человека, он был ей совершенно чужим, но она знала, что именно он никакого отношения к странным смертям, о которых сейчас говорил Думак, не имеет. И она могла за него вступиться, рассказать, объяснить... Но! Не заподозрит ли после этого Думак их? Сейчас крайний этот старик — через мгновение станут они. И их всего лишь двое против целого зала вооруженной обученной охраны и озлобленных и — как ни крути — перепуганных пиратов. Она ненавидела подобный выбор.
Она подняла глаза на Думака:
- А что если и после его казни эти смерти не прекратятся? — негромко, так, чтобы слышали только Думак, Саргон и, может быть, еще кто-то из тех, кто рядом. — Сколько дней назад начались эти смерти?