Парнишка шел следом, тихий, смирный, казалось, хотевший собраться в комок.
Кажется, опасность миновала, кажется, теперь, под крылом Коргана можно не переживать ни о еде, ни о крыше над головой, ни тем более о постели... ни о холоде, ни о проливном дожде, ни о болоте, ни о крокодиле... Но на душе было неспокойно. Внутри Махаон гулял страх — свободным и ледяным ветром выхолаживал он изнутри и натягивал нервы. И причиной тому была девушка, шедшая впереди, — шедшая впереди рабыня.
Сейчас, в облике тощего мальчишки, она не привлекает ничьих взглядов, но она прекрасно знала, что, пусть и не первая в Месшанте красавица, но точно уж не последняя уродина, и на ее специфическую внешность всегда найдется специфический вкус. Как только всплывет, что тощий парнишка вовсе и не парнишка.
Она нервно сглотнула.
Куда ведет ее эта рабыня? Почему седой гигант не оставил ее с ними? Внутри настойчиво начинала расти паника. И она вытеснила собою и состояние колоссальной усталости, и дикое чувство голода, наполнившее рот слюной при виде одного только края стола.
Она не поняла всего, что ей сказали — только "идем", которое она не раз слышала от Саргона, и имя.
В ответ парнишка промычал, указывая на рот и качая головой.