- Блазон! Кретен! — это было все, что смогла сказать Махаон, когда прошел приступ бешеной радости после того, как киммериец прокашлялся и вообще оказался жив.
Она смотрела на него серо-зелеными своими глазами, в которых помимо радости читались укор и порицание. Она покрутила пальцем у виска — весьма экспрессивно, вкладывая в жест все, что думала и чувствовала. А затем заговорила снова.
В голосе ее не было страха, отчаяния, неописуемого счастья или истерики; в нем не было даже крика. Махаон вычитывала воина, героя, кинувшего вызов твари богов, словно мальчишку. Она корила его за глупость, за ненужный риск и совершенно дурацкую и никому не нужную храбрость. Только на последних словах тон ее стал подниматься выше, а правая рука метнулась назад и застыла заведенной с плотно сжатым кулаком. С секунду девушка колебалась, глядя Саргону в глаза, а затем опустила руку. Он и так в ранах — зачем же еще в челюсть бить... Жалко ведь дурака. Слава Митре, что жив остался.