Страх за свою жизнь, как известно, хороший протрезвитель.
Когда над тобой нависает тучная фигура Азиза, прозванного не только "Старой Каракатицей", но и Челюстедавом в память о буйной юности, и парой других, куда как менее лестных имен, страх способен буквально совершить чудеса на почве собранности и внимания.
Сазару было плохо. Очень плохо. Но при внезапно дошедшей до позвоночника мысли насколько хуже ему может быть, если он прямо сейчас не скажет что-нибудь оправдающее, даже мысли о холодной воде куда-то отступили.
- Эт-то чары! - Пробормотал он, выпрямляясь по струнке, насколько позволяла гудящая голова. Мир был ярким до боли в глазах, шумным до боли в ушах, но язык без костей, треплет как помело, даром что во рту словно кошки насцали. - Точно, помню как наяву - русалка то была. Стою, я значит, на карауле ночью, трезвый как аргосское стеклышко, и тут она из воды выглядывает - глазищи зеленые, как самые велилок... великоп... великолепные изумруды Шадраза, волосы рыжие, словно медь Зарнабских минаретов, хвост рыбий, в мелкой чешуе сапфировой, и грудь у нее... - не в силах описать словами, Сазар показал жестами. У великолепной русалки груди оказалась не меньше чем с приличную дыню размером.
- Помню молвит она мне человечьим голосом, по имени зовет, а дальше не помню, все как в тумане. Да мыслимо ли человеку простому устоять перед колдовством дочерей самого Морского Старца? - Сазар преданно посмотрел на капитана, всем своим похмельным видом выражая что нет, никак невозможно, даже лучшим из нас, ибо известно - с Морским Старцем шутки плохи. - Неиначе как она меня колдовством в бочку закинула, хорошо хоть не в море увела!..