Человек, высокий, широкоплечий, ростом метра два, лет 45, гладко выбритая голова. Церковная мантия - конфессорская, но бедная, очень бедная, старая, пусть, и тщательно сберегаемая, похоже ей не меньше десятка лет. Его руки скованы за спиной, кто-то его бьет.
Больше ничего не видишь. Но помнишь. Лицо - запомнил.
Ты должен спасти этого человека.
Холодные улицы из металла, резины и пластика. Вязь проводов и шлангов по стенам. Окна в черноту под потолком, над головами не обращающих внимания на близость Пустоты людей.
Порт-Вандер.
Сокровищница загадок. Клубок, откуда берут своё начало тысячи историй.
Миссионер вышел на узкие просторы станции чтобы найти свою...
***
Ближе к центру Лютера ждало относительно открытое пространство групп небольших площадей с высокими потолками, сквозь стекла которых можно было наблюдать за огнями пролетающих мимо кораблей и бдящими турелями Центрального Бастиона.
Здание Администрации Флота предстало перед спешащим священником немного неожиданно, хотя он и знал, где его искать. Величественное и немного холодно-безразличное, оно выделялось среди выступов других административных строений, окружающих площадь-зал. Лютер, однако, лишь мельком взглянул на массивные ворота, украшенные позолоченной аквиллой. Сегодня цель его пути таилась в одном из переулков рядом.
Проскользнув в угол площади, Миссионер скрылся в темном (лампочка погасла) проходе, шел какое-то время, перешагивая через трубы, но потом внезапно остановился как вкопанный.
Это было оно. То самое место. Из видения. Из транса. Из слов и образов Навигатора Метелла. И если до этого самого момента Лютер Кройц еще испытывал в глубине души какие-то странные сомнения относительно всего того, чем он внезапно для себя стал заниматься - то теперь уже мотать головой и просить Императора вернуть все назад стало поздно и неправильно.
Именно здесь это произошло. Здесь указанный Лютеру Императором человек в рясе священника был атакован неизвестным, сюда привел брата по вере какой-то мучивший его вопрос, ответ на который им получен не был. Неведома даже фабула этой истории, таинственны её зачин и финал...
И все же Лютеру хватило уже и того, что переулок, виденный им в видении - оказался реальным, что все здесь было именно в тех деталях, что и там, в лживо-правдивых образах варпа... Лживых - от самой всеискажающей материи. Правдивых - от Императора. И теперь уже почвы для сомнений не осталось.
Миссионер получил новую Миссию.
Пускай в стороне останется беспокойства по поводу встающего на ноги Айвена, по поводу отсутствия у Вольного Торговца четкого представления о том, чем он будет заниматься в будущем и по поводу возможных из-за этого разногласий в команде. Они, казалось, прошли уже через все - но испытание неопределенностью все еще было в силе. Пускай. Время расставит все на свои места. Пока что сам Император склоняется к блуждающим в тумане слугам Своим. Взывает к действиям.
Должно ответить.
...Поиски в переулке, однако, ни к чему толковому не привели. Священник морщил лоб и усердно щурился, всматриваясь в умеренно грязный пол. Да, в том месте, откуда в видении выскочил налетчик, на изгибе коридора, где в него врезается несколько больших труб, находящихся в тени - и правда были видны чьи-то следы, словно поджидавший свою жертву человек переминался с ноги на ногу какое-то время. Было это недавно - вчера или даже сегодня. И, пожалуй, это было все, что смог с определенной долей уверенности установить Лютер.
Не знаешь, как поступить - спроси совета. Людская мудрость - ценнейшее сокровище. И вот, Миссионер предстал перед двумя часовыми во флотской форме, охранниками площади.
- Я приветствую стражей нашего доблестного Флота, едино благославенны будьте на посту своем и вне его(*аквилла). Я каппелан на службе Вольного Торговца Лейт-Донована(*поклон). Второго дня, а быть может и сегодня... не слышали ли вы ничего подозрительного в районе вон того переулка? Я ищу пропавшего... друга, а он должен был проходить именно там. Мне очень важно найти его, он мог попасть в беду. У вас нет чего-то, что могло бы мне помочь? Подозрения, память, идеи?
Уважительно поклонившись и сотворив по аквилле в ответ, стражи прямо спросили - как же выглядит интересующий капеллана человек.
- Священнослужитель Церкви нашего Бога-Императора, мой брат по вере. Возможно, его мог встретить сублейтенант Флота, его друг, к сожалению, неизвестный мне лично... Его облик, однако, я описать могу.
Оказалось, что да, вроде бы прошлым днем был здесь один рослый святой отец, заходил. Чего хотел - не их, простых часовых, ума дело. А сублейтенант... не припомнили, их тут много таких, с прошениями в основном они работают, разбирают бумаги и прочее. Внутри спросить следует уже.
- Благодарю вас, бдительные часовые Флота. Укрепи ваш взор Император.
Сотворив повторно аквиллу, Лютер вздохнул поглубже и зашел в массивные двери величественного строения. В голове его радостно и в то же время тревожно стучало - "Так значит они правда существуют, более того, все происходящее - происходило всего лишь днем минувшим... Чудны дела твои, Господи!"
-...Приветствую службу великого Флота и прошу утолить один запрос по поводу пропавшего брата по вере. Всего вчера днем сюда должен был зайти священник Церкви нашего Бога-Императора, часовые на входе его видели. Вы можете сказать мне, что стало с ним внутри? Братия с ног сбилась, разыскивая пропавшего... Его образ можно описать примерно как...
Выяснить, однако, удалось лишь, что священнослужитель по имени Максимус Полоний, интересовавшийся представителями Навис, работающими на Флот - вчера действительно принимался офицером, который, сегодня, однако, на рабочем месте не наличествует и тем самым полезным для вопрошающего капеллана быть не может.
Сухой голос клерка и его полная безразличия поза словно выпихивали Лютера прочь, да он и сам был рад уйти - атмосфера безукоризненности, дисциплины и занятости давила.
- Очень жаль. Но я благодарю вас за услугу, да пребудет с вами благость Императора.
Осенив служащего Флота аквиллой, Лютер быстро направился к выходу. Имя, теперь у него было имя человека, на которого указал сам Император.
Лютер готов был действовать. Его путь лежал в главный Храм Господень Порт-Вандера. И пролегал он - по мрачному переулку... Не мешало еще раз проверить место преступления.
Миссионер обнаружил оттуда два выхода - обычный, ведущий на относительно цивильный "улице-коридор", и дверь с охранными знаками Механикус. Вдоль стен были еще множественные щели и вентиляционные шахты, но вряд ли бы туда пролез описываемый свидетелями не иначе как "могутный" священник.
Следы... увы, со следами было сложнее. Следов ботинок, например, было много. Но которые из них сильнее впечатались в грязь(Лютер предположил, что нагруженный тяжелым священником налетчик наверняка оставил бы явные следы) - сказать было сложно. Были и следы вовсе похожие не на человека, а на какие-то таскаемые вещи, колесики, и прочее, но уверенности что вот именно это оно - не было.
Нищих и попрошаек вокруг не наблюдалось, равно как и часовых или патрульных, базировавшихся бы прямо на дороге. Сервочерепа стационарно не висели, но вообще были, хотя Лютер так и не смог определить, какой из них с какой целью и куда летит... Какое-то время священник стоял на месте, размышляя и наблюдая за округой. Куда же мог направиться похититель?
Мимо прошли группой молодые офицеры, о чем-то шумно переговаривающиеся, слышны шутки, смех. Четверо дюжих сервиторов пронесли паланкин, еще с десяток таких же вокруг - прошествовали бдительными охранниками. Над важным паланкином парило штуки три сервочерепа. И со стороны Администрации Флота вылетел один, унесся куда-то. Мимо прошли еще люди, а потом еще, и еще, и еще...
Скорее всего посланники Омниссии следуют конкретным маршрутам, и маршруты эти пролегают где угодно но только не через тёмный переулок. Их долг - исполнение конкретных функций: послания, обследования, эскорт... и никому нет дела до одинокого священника. Никому, кроме собратьев его.
Лютер поежился и, нахмурившись, направился в сторону Храма.
***
Храм. Величественный, он был под стать этому месту - светлый маяк на краю человеческого Космоса. Храм-крепость... Множество пилигримов, - хотя Лютер бывал здесь не раз, к ним было сложно привыкнуть. В космосе постоянно находиться среди своих во время молитвы - легко. А здесь так много незнакомцев, так много путников, и у всех свои стили вероисповедания..
Капеллана с Коуп де Грэйс встретили. Выслушали просьбу, попросили обождать, пока не будет найдено имя. Ожидание, как недавно у флотских - минута за минутой проходят спокойно, неторопливо. К Лютеру подошли несколько паломников, прося благословения в странствии. Их много, даже больше чем обычно, и большей части приходится ждать, так что лицо свободного Миссионера для них надежда.
Простые улыбки. Свет. Облегчает ожидание и беспокойство.
Вернулся служитель Храма, виновато качая головой - в их записях нет Полония Максимуса, нет ни в одном из храмов Порт-Вандера. Он не местный.
Вот так. Все же и собратьям, выходило, дела до похищенного не было. Где-то в мире убыло в их рядах - пропал брат Полоний, и некому благословить паломников, и потому Лютер рад был хотя бы и такой странной находке - этим тянущимся к его рясе сухим пальцам. Если в цепи священнослужителей образовалась брешь - он счастлив заткнуть ее, а затем восстановить саму цепь, разыскав потерю. Даже если звенья самой цепи уже отвыкли сообщаться меж собой.
Еще до того, как первый служитель успел уйти - подошли еще трое, но в куда более богатых одеждах. Клирики храма осведомились, действительно ли Лютер с корабля "Coup de Grace".
Лютер не смог солгать, хоть и полагал, что не стоит афишировать свой и своих товарищей статус без должного повода. Однако, и без того уже этот день уже был полон недомолвок, загадок и тумана.
Старший из трех, светловолосый, с небольшой, но аккуратной бородой, поклонился:
— Тогда от имени Храма благодарим вас, и в первую очередь, лорда Лейт-Донована. Его действия спасли корабль "С верой в Святого Друзуса" - и дали паломникам шанс добраться до Порта. Множество жизней тех, кто вверил свою душу Богу-Императору были спасены вами.
Лютер, сперва слушавший напряженно, все еще будучи во власти своих дум о поисках - вскоре расслабился. Не всё в мире состоит из переплетающихся меж собой черед проблем. Есть и простая человеческая благодарность - и от паломников, и от духовных сановников Церкви. После помощи первым и короткой беседы со вторыми Лютер впервые за день почувствовал некий прилив сил. Император не одинок в своей вечной борьбе с исчадиями зла - не одинок и Лютер, слуга Его.
На просьбу о помощи в маленьком деле клирики с радостью откликнулись - тем более, что капеллан Удара Милосердия просил о немногом(разумно рассудив, что о многом стоит попросить самому “лорду Лейт-Доновану”, как будет такая нужда).
Уже всего через час Кройц стоял на выходе из штаб-квартиры Адептус Арбитрес при новом помощнике. Хотя поначалу арбитраторы не сильно приветливо смотрели на назвавшего свои “корни” и суть проблемы Лютера, после весомых слов седого отца Николаса о долге каждого слуги Его, арбитратура быстро выделила спеца, пусть и начинающего, на раскрытие “такого неприятного происшествия”.
Тит Верг оказался типичным регулятором: плечистым, длинноруким, в разговоре его частенько проскакивал жаргон под-докеров, он с уважением кланялся Миссионеру и был полностью согласен с тем, что "гниду, которая вот так просто конфессора на улице по голове тюкает - надо выловить, да на месте прихлопнуть и дружкам в назидание выдать по полной, а то совсем уже..."
Он не скрывал, что с обучением до "правильного сыскаря" пока идет туго, но одна надежда - что старания зачтутся. Он чем-то был похож на Зверя, хотя тот, правда, по-массивнее и по-тупее Тита, у которого в глазах к тому же проскальзывает этакая хитринка, в то время, как Зверь всегда выглядит более чем простодушным малым.
Миссионер, помявшись немного на месте и подумав, чего могло быть больше в новом знакомом - лени или осторожности - наконец с грустной улыбкой кивнул своему помощнику. Они тронулись в путь - обратно к памятному переулку.
По дороге спутник без устали комментировал, что Флот давит, чтобы арбитратура на их территорию не лезла, и мол из-за этого часто бывают споры и даже иногда до стычек доходит, правда редко крайне. Вообще, дескать, забавно у них получается - чуть ли не каждый в Порту недотрога, сам себе хозяин, а ты тут пытаешься Закон насаждать.
- А где в Порту проживают Мастера-Навигаторы?
Лютер продолжал думать о загадочном Максимусе и его визите во Флот.
С навигаторами Тит дел обычно не имел, но отвечал, что “по уму ежели, то наверное там где капитаны. Ежели не врут, что без этаких мутантов, простите, корабли не летают - наверное их возле себя держат, так же? Ну и есть Навис Нобилите, там свободные живут, там их нанимают и оттуда они говорят шпионят при случае за капитанами-то.”
Так, за разговорами, они и добрались до места преступления.
Тит почти сразу авторитетно заявил, что переулок тёмный и что глобы давно менять пора, почему и удобно было гаду. Опять же, короткий путь, похоже, кто спешит тому и проще сюда, чем по главной, она крюк делает. Арбитры здесь не ходят, Флот считает, что сам справится, ну да вот просмотрели. А если этот святой отец такой большой был, то в одиночку налетчик его никак бы не уволок, да и заметить могли бы. Наверняка сообщники были. Могли конфессора как пьяного волочь, но по уму им надо было в под-доки его тащить, в туннели. Но как - сказать сложно. Хотя кабы поискать...
...Искали долго. Несколько часов. Облазили почти что каждый уголок проклятого переулка. И ничего. Лютер, в отличии от жизнерадостного Тита, выглядел хмуро. Арбитр, кажется, вообще даже не вспотел.
- ...Или может с другого поворота? А тот флотский, который со святым отцом разговаривал - может он знает, куда тот пошел? Или чего искал? Есть ход сюда с туннелей, или нет - такие штуки нечасто проворачивают, зачем-то им нужен был отец Полоний же. Если не местный - то прилетел, потому и не записан. Прилетел, значит и за ним прилететь могли же.
А вот пропадать после исчезновения сразу - странно. Может того, визит нанести сублейтенанту этому? Только надо ребят флотских убедить, что у нас к нему дело есть, да местопребывание вызнать.
- Признаюсь, умотал ты меня, усердный Тит. Похоже, больше мы тут и правда ничего не найдем, хотя тебе уж видней-то, и глаз моложе, и взор опытней. А все же получается, что прав ты, и нужно сублейтенанта этого искать. А как? У Адептус Арбитрес есть полномочия такие, выдвигать обвинение по подозрению - даже офицерам Флота?
- Ну пока допросить-то его можно было бы, в связи с пропажей. Но вопрос-то в том, что его еще найти надо, да и в таком-то разе продавить чтобы поболтать с ним будет не так просто. Будь он простой человек можно было бы его дома найти, либо в баре поймать - второе и сейчас путь не худший, офицер - он обычно тоже человек.. да как узнать, в котором он.. Все-то обходить - с ног собьемся.
- По крайней мере имя его разузнаем, все одно подспорье будет, нет? Может в ближайшем баре офицерском - вон, у часовых спросим, они меня знают уже - так вот, в баре может разузнаем про него. Было бы имя...
- Ну, счетоводы флотские имя знать всяко должны, только мне они его не скажут. Вам - могут, наверное, вон и истуканы эти при входе меня при вас тормозить не полезли.
- Когда первый раз спрашивал, то не сказали... Думаешь, Тит, стоит еще раз попробовать?
Лютер с подозрением(сказывалась усталость) посмотрел в сторону уже таких знакомых но все еще давящих своим безразличным величием ворот.
— А почему нет? - пожал могучими плечами Тит, - хуже-то всяко не станет.
Лютер лишь кивнул. И отправился внутрь. Главный вопрос текущего момента уже скопился горечью на конце языка.
***
Прежний адепт был на том же месте, работая с какими-то записями при помощи страшной на вид конструкции с целым рядом перьев, торчащих из нее и строчащих что-то в разных местах двух листов бумаги. Выслушав Лютера, он безразлично ответил, что инструкции, дескать, не рекомендуют ему выдавать подобную информацию.
Лютер с прискорбием посмотрел на клерка, молча, долго. Весь вид Миссионера выражал усталость от притворства. Наконец, он сказал:
- Там, за стенами здания сего, словно другой мир раскинулся. Он тебе чужой что ли, сын мой? Ты же тоже рано или поздно выйдешь в него. Пойдешь домой, или по делу, а может на досуг. И кто сможет поручиться, что тебя не оглушат исподтишка в той же подворотне, где так же свалили брата по вере моего? Посмотри на меня. Я почти восемь часов уже ищу любой намек на следы сотворившего злодеяние. Пока он на воле - скольким еще предстоит стать его жертвами? Я простой миссионер, но Император указал мне на важность спасения брата Полония. Сублейтенант, общавшийся с ним - может знать что-то о нем. Мне от тебя нужно лишь одно только его имя. Но даже только оно - способно помочь мне определить налетчика. Помоги мне, сын мой. И тогда Император поможет и тебе, попади ты в беду когда-либо.
- При всем уважении, досточтимый святой отец, но вы не находитесь в рядах тех, кому надлежит расследовать преступления на территории, хранимой Имперским Флотом. Если с братом Полонием случилась беда, я могу связаться с теми, чьим долгом является охрана порядка на землях Флота, и, я уверен, они предпримут все возможное для исполнения воли Императора.
- Не смотря на то, что Император склонился ко мне, а не к ним? Это я стою здесь перед тобой, прямо сейчас. И что я вижу... желание соблюсти закон Устава. Ты прав, сын мой - моих полномочий недостаточно для того, чтобы вести расследование, но их хватает для беспокойства о бессмертии душ! Брата Полония и твоей! Закон буквы знаешь, вижу, но как с законом духа? Дашь преступнику лишние часы или даже дни форы? Или дашь мне исполнить мой долг перед Императором? Одно имя одного офицера, с кем общался Максимус. И путь воли Императора продолжится.
- К сожалению, скорость работы охраняющих порядок неподвластна желаниям малых мира сего, одним из которых является скромный распорядитель.
- ...Хорошо... я понял.... Скажи хотя бы, где мне найти ответственного за службу безопасности офицера? Я бы хотел поговорить о пропаже брата Полония с ним.
— На втором этаже, сервочереп проводит вас. Еще раз прошу простить. Будучи лишен такой близости с Ним-на-Золотом-Троне, каковой по всей видимости обладает святой отец, скромный адепт может лишь стремиться исполнить свою роль в Его плане.
Лютер благодарно кивнул и осенил дежурного аквиллой, хотя и мрачно было его чело.
Адепт ответил таким же знаком, сложенным подрагивающими руками, подозвал сервочереп, прошептал ему короткую команду, и вернулся к работе.
***
Начальник службы безопасности был человеком занятым - и, судя по гулу голосов внутри помещения, к которому привел Лютера сервочереп, о чем-то бурно совещался.
Судя по разговорам(Кройцу даже не пришлось склоняться к двери, стоило лишь прислушаться, и гневные слова сами складывались в целые фразы), в самое ближайшее время грядет какой-то важный визит, и вот начальник распекает подчиненных-неудачников на тему "и если за пять дней вы... разжалую, законопачу в самые глухие щели с арбитрами работать...", а остальных на тему "чтобы все блестело и ни одна крыса..."
Лютер стоял в длинном пустом(даже присесть негде!) коридоре с высоким потолком, и ему было очень и очень неуютно. Страшно было подумать, до какой степени капеллан отвык от Имперской бюрократии за годы службы на корабле Вольного Торговца. Сейчас все вокруг казалось Кройцу каким-то неестественным, странным, гнилым. Не слышно было в голосе начальника службы безопасности желания действительно наладить службу до приезда ревизора, а различались одни лишь стремления заранее пометить возможных козлов отпущения. Не видно было готовности Флота действительно защищать свои владения - ни в рутинном переписывании бумаг клерков, ни в сонном карауле внешней охраны. Неясно было, чем занимаются все эти люди гигантской махины, что там, в Пустоте, ворочает целыми флотилиями.
Ругань из-за двери не утихла и после десяти минут, и после двадцати, собираясь, по всей видимости, продолжаться до тех пор, пока из щелей дверных створок не потекут расплавленные мозги подчиненных.
Лютер не выдержал давления высоких стен, толстых овальных стекол и тусклых канделябров. Все здесь было безразличным к беде одного человека, никто тут не собирался считаться с песчинками на зубцах шестеренок. Миссионер дрожащими руками поправил рясу и вышел прочь из здания.
Так скверно он давно себя не ощущал.
***
- ...Пойдем пока насытим животы наши, Тит. На голодный желудок и мысли не идут, и уныние крепнет. Но должен же быть какой-то выход.
После признания арбитру в своей неудаче Лютер выглядел задумчивым, а тот успокаивал его, напоминая, что сколько б бюрократов не было, всяко если дело наше истинное - добьемся своего.
- А с Флотом вы совсем не дружите, я погляжу.
— Это вы не видели, как мы делим контрабандистов. Облава, пальба, а потом внезапно встаем и спорим, кто больше обидел Флот либо Закон Его.
- Прости нас-грешных, Господи...
Пробормотал горестно Лютер, а потом вздохнул и какое-то время молчал. Наконец сказал, уже немного безразличным от усталости голосом:
- Раз уж все равно, где трапезничать, то давай заодно спросим у часовых, какая тут у их офицеров излюбленная едальня. Может повезет нам.
Часовые настороженно посматривали на Тита, но под тяжелым взглядом священника рассказали, как пройти до "Космена на отдыхе" - большой таверны не так далеко от Главного Храма, где, по их словам, “все младшие чины часто бывают”.
***
Войдя в небольшое помещение неправильной многоугольной формы, священник и арбитр вызвали у большей части таверны тяжкий вздох. Здесь собирались офицеры Флота, и поверить, что у одинокого(пусть и в компании священника) арбитра нашлось столько наглости, чтобы намеренно зайти в такое место - было сложно. Не обращая внимания на неприятные взгляды, странная пара прошла за свободный столик и некоторое время молча оглядывалась. Арбитр просто сверлил флотских офицеров взглядом(да намечал пути отхода), а Миссионер явно пытался что-то или кого-то припомнить, высматривая лица. Собравшихся, однако, было несколько десятков, и нужного Лютеру(а это был он) сублейтенанта высмотреть пока не удавалось.
Священник решил не торопиться и заказал что-то съедобное себе и своему товарищу, но кусок не шел в горло, а слова Тита протекали мимо ушей. Лютер раз за разом собирал в кучу все узнанное за день, и все равно не мог найти верного решения. Концы были спрятаны слишком тщательно для его неискушенного в сыске разума, а бюрократическая машина Флота оказалась слишком неповоротливой и громоздкой. Почему-то священник был уверен, что времени на поиски осталось совсем немного, и от явно видимого образа протекающего сквозь пальцы песка времен становилось особенно грустно.
В какой-то момент хмурый священник стал полностью неподвижен, словно растекшись пустым взглядом по всему помещению таверны разом. Слишком долго он просто искал, слишком много было бесплодных попыток вырвать у Судьбы сведения. Шаг за шагом, слепые стремления вынесли его за черту...
...И увидел Лютер.
Он смотрел словно бы со стороны, сверху - и видел это. Темные пятна. На всех. На каждом. Каждый кого он видел - грешил, или согрешит в будущем, каждый потворствовал слабостям. Свет, тени, мельтешение - быстро словно в лихорадке двигались пьяницы, игроки, продажные девки..
Круги бежали по мутной жидкости прямо перед ним. А вот и он, знакомое лицо, сублейтенант - в отражении в грязном бокале. Р-раз! И до дна. Р-раз. И до дна. Деньги. На стол. Не считая. Жадный взгляд бармена, грязная эмблема флота едва заметна на плече поношеной формы. Склоняется. Хочет завладеть последними монетами?
Офицерик встает, мальчишка по сравнению с Лютером, а на лице уже недетский страх. А вокруг - почему все смотрят словно гиены? Наверняка ждут, чтобы он упал, чтобы рассыпал монеты, чтобы встать, окружить, и выбивать последнее...
...Удар. Холодный, липкий как пот того сублейтенанта пол - пробуждает, размывает видение. К Лютеру пришло осознание, что рядом что-то грохочет, и вроде бы кого-то бьют. Оглядеться - уже своими глазами, не видя тьму, спрятавшуюся в душах. А бьют не кого-то, а именно Тита. Втроем.
Пара перевернутых столов отмечает "место для драки", почти арену, а вокруг столпился разошедшийся народ, подзуживающий бойцов, Титу уже минимум два раза засветили в лицо, судя по виду. Не безответно, впрочем, но это не останавливает драчунов, а сам Тит ухмыляется, словно рад бою.
Подняться, оглядеться, где, где же он? Злая судорога по всему телу - и от дурного видения, и от страха потерять сублейтенанта из вида.
Затравленный взгляд по сторонам. Люди, резко теряющие свои темные пятна, возвращающиеся в привычный вид - есть. Его - нет. Был, Лютер отчетливо уверен, - он тут был. Возможно, не сейчас - но был. Опоздали. Самоконтроль дает трещину.
- Вспоминай!
Крик и взгляд - оба полны злобы. Надвигается человек в рясе на бармена, плещется гнев в его глазах, бледное лицо искажено яростью, обидой, горечью. Расшвыривает в стороны офицеров, не ожидавших такого напора от вроде бы спокойного святого отца.
- Сублейтенант! Ты видел его! Деньги, жадность, а он совсем молод, вспоминай! Где он?
Лютер слишком устал от ускользающей из хватки разума нити загадки. И сейчас намеревался выбить из бармена хоть что-то. Стон. Хрип. Боль. Хотя бы. Плата за страх. За грехи.
Жаль не взял огнемет... Этот рассадник скверны следовало выжечь дотла.
Прыжок на стойку, повалил гада на пол - сверху сыпятся стаканы да бутылки, по пути опрокинутые. Удар за ударом, а рядом стекло в осколки. Сам получил в скулу. Не заметил почти. Только удивился. Мир поплыл, а лицо бармена не изменилось. Такое же недоумевающее, обычное.
- Вспоминай. Молодой сублейтенант. Денег не жалел. Боялся. Здесь. Недавно.
Миссионер вновь врезал бармену - и сам только сейчас как будто просыпаться начал. Не было никакого беса, не стекала брага по стенам, и люди вокруг - обычные космены. Помотал головой, договорил на автомате, шипя яростно:
- Вспоминай!
— Э-э, святой отец, полегче! Какой сублейтенант? Какая жадность, какие де...
Налетевший на него священник не дал ему договорить, опустил кулак на бровь. Ответный тычок в челюсть... От него зазвенело в голове, но его было мало - хватка Лютера не ослабла. Он еще слышал драку, но окружающий мир вне прямого зрения превратился в одно звенящее нечто. А бармен, извернувшись, вцепился в горло, пытаясь придушить. Пока лишь пытаясь.
От простоты происходящего потеплело - сначала в скуле, потом в голове. Жар. Почти что приятно, словно выбил удар бармена все тревожные мысли, и не надо пока что печься о наболевшем за день. Обман варпа. Скользкие прикосновения его щупальц.
Вокруг гремит потасовка, треск и шум - и руку вновь тянет опуститься кулаком на глаз подмятого под себя противника. Почему противника, отчего сама драка, что неладное такое с этим местом(или с самим Лютером?) - все потом. Сейчас - бармен, его лицо, его хитрые глаза.
- Вспоминай! Он был здесь!
Бармен. Флотская форма, бионический глаз, хитрая рожа. Сейчас ставшая строгой, и хмурой. Ощущение, что старается уже не задушить, а спихнуть. Боится?
— Да у меня по пять десятков парней каждый день проходит! — выпаливает он, — какого варпа?!
Хруст стойки - похоже, в нее кто-то влетел. Крики. "Св..тец!..к в..там? ..с то за чт.." - невнятно доносятся сквозь шум в голове.
Слезть - так просто? Опять отступить, откатиться, отказаться от тернистого пути? Лютер задержал занесенную для очередного удара руку. Тяжело дыша посмотрел прямо в глаза бармена и понял, что тот не скажет ничего внятного. Жадность ослепила его, выпивка сделала немым. Он не запомнил жертву. Ее никто здесь не запомнил. Слишком велика честь.
Отвалился, порезавшись об осколки на полу, нашарил металл стойки. Шатаясь встал.
- Я здесь, Тит. Уходим.
В ладонь скользнуло цевье потертого дробовика. Удержать. Пока что дулом вниз.
- Уходим.
Громче. Злее. Для всех.
Вверх. Мир покачивается, словно алкоголь в кружке набравшегося человека, пошедшего "повторить". За стойкой поднимается один из офицеров, что дрался с Титом, влетевший в нее вряд ли своим ходом. Он грузен и одноух, на рту - азартная ухмылка. А на Тите повисли сразу двое и пытаются повалить.
Выстрел. Рядом. Мощный, знакомый звук.
— А НУ СТОЯТЬ ВСЕМ!
Поднимается бармен. Пистолет - похожий на тот, что был у Кевина - направлен вверх.
Народ поворачивается в его сторону.
— Вы двое - отпустите арбитра к варповой матери. А вы, .. святой отец - обождите.
Лютер остановися, немного не дойдя до Тита. Им обоим досталось. Только не того, за чем они сюда пришли.
Миссионер, все еще удерживая дробовик в одной руке, повернулся в сторону бармена и наткнулся взглядом на черный провал дула. Сильный контраст с разукрашенной красным физиономией экс-офицера.
- Мы уходим. Мне жаль... что все так получилось. Нам был нужен один лишь сублейтенант. Никто больше.
Лютер мучительно пытался вспомнить, из-за чего же началась драка. Он не видел больше тьмы в глазах окружавших их с Титом людей - не больше, чем в глазах простых матросов, живущих слишком суровой жизнью чтобы быть праведниками. Никто здесь никогда не был святым... но все были лояльны долгу, товарищам и Императору.
Бармен утер кровь изо рта тыльной стороной ладони.
– Ты нарушил первый закон моего бара - все драки по ту сторону стойки. А твой приятель первым начал кулаками махать, хотя, признаться, кое-кому из здешних следовало бы попридержать язык. Так что сделай милость, и объясни, какого черта тут происходит. Если ищешь друга - опиши. Может и помогу. Дерешься неплохо - это уже что-то.
Ничего жадного в обветренном грубом лице. Хитрость - да, может быть есть и жестокость. Но вся та тьма, что была видна Лютеру... ее не было больше, и только сейчас он начал понимать. Варп нашел лазейку в его голову, и ему помогло что-то изнутри самого Лютера.
Мысленно наложив на себя епитимью, Миссионер ответил:
- Вчера у Администрации Флота кто-то похитил брата Максимуса Полония, священника Церкви нашей. Я ищу налетчиков. Я не знаю ничего... одно лишь то, что Максимус говорил с неким сублейтенантом, молодым, пугливым. Он был здесь. Он может мне помочь.
Последние две фразы - твердо, с едва ли не осуждением. Прямой взгляд в глаза бармена - живой и искусственный.
– Сядь, - кивнул тот, чуть помедлив, на стул около стойки, - Молодых да глупых тут много, пугливых меньше. Какой из себя, рост, все дела?
Бармен слушал описание, попутно налив себе в стакан из бутылки темного стекла желтоватую жидкость. Второй стакан он поставил перед Лютером. К концу объяснений рядом взгромоздился Тит, вместе с двумя побитыми соперниками.
– Налейте ребятам тоже, что ли, устали маленько.
Бармен только головой покачал.
***
– Ну был тут вчера твой приятель, под вечер был, деньгами сорил как будто в последний раз. Полную бутыль выхлестал, а сам как стеклянный. И то и дело смотрит на выход. Я ему пробовал намекнуть, что нихрена не поможет от проблем выпивка, а он словно не слышит. Кончилось тем, что я ему не стал наливать дальше, сказал, что молодых идиотов на моей совести и так хватает. Он и ушел. Куда ушел - не знаю, надеюсь, что домой. Но мог и дальше пойти кутить, денег еще хватало.
Лютер слушал, почти не меняясь в лице. Ему было мучительно стыдно перед окружающими, за то, что побил бармена(оказавшегося славным малым), за то, что привел сюда Тита и дал повод остальным на него наброситься. Однако, не было по лицам офицеров и арбитра особо заметно, что они испытывали какие-то негативные чувства. Скорее наоборот - славно подрались, и остановились в самый нормальный момент - когда носы еще целы, а синяки уже набиты и кулаки начесаны. Лютер успокоился и спросил:
- А где здесь кутят дальше? Коли уж денег не жалел он... - коротко при этом вздохнув и словно выпустив с этим накопившийся за стычку пар. Поиски продолжались.
- Много где. Но по тому что я видел, ему надо не выпить, а напиться по полной - и полезет он за этим в под-доки.
- Скажи мне, куда. Если я отступлюсь сейчас - то все это(*кивок на синяки и ссадины) будет зря.
- В под-доках таверн много, я укажу разве что район. И мой тебе совет, святой отец - если пойдете вдвоем с арбитром, то имеете шанс там и остаться. А это не нужно ни тебе ни тому, кого похитили, – бармен опустошил свой стакан.
Лютер благодарно кивнул ему и повернулся к Титу. Оценивающе оглядел верзилу с ног до головы, покачал головой. Синяки скорее красили арбитра - самое то для похода вниз, но вот форма и броня...
- Сможешь переодеться? Или мне придется пойти в одиночку... терять верную руку и наметанный взгляд совсем неохота.
- А... Замаскироваться, то есть? А это идея. Меня-то наставник пока по маскировке не гонял, говорил, рано. Вот и посмотрим, насколько рано-то.
Лютер кивнул и повернулся к бармену.
- ...А нет у тебя... средств для бодрости? - священник выглядел неважно: многочасовые поиски, непривычная задача, отбитые ребра и скулы. Он все понимал. Но отступать все равно не хотел.
- Для бодрости... Так-то народ все больше от бодрости принимает, - ухмыльнулся бармен, - впрочем, кое-что могло остаться. Пошли, - он встал со стула, и направился к двери, ведущей куда-то внутрь бара, в служебные помещения.
Лютер последовал за ним.
За дверью был тесный коридор, и еще более тесное помещение, уставленное бочками и ящиками. Забравшись в один из ящиков, космен долго там рылся, и достал шприц-пистолет с какой-то зеленой жидкостью внутри капсулы.
- На какое-то время хватит. Но дольше восьми часов я бы не советовал - как пройдет, рухнешь прямо там, возможно. Уверен?
- Да.
Лютер закатал рукав рясы, подставил руку. Это был странный-странный день, полный недосказанности, неопределенности и невезения. Но он еще не окончился. И Лютер не собирался сдавать его просто так.
Укол иглы. Холодная, едкая гадость, поползшая по телу... уходящая усталость, и ощущение едкой горечи во рту.
- Ну как? - оценивающе поглядел на Лютера бармен.
- Спас-сибо...
Лютер слабо кивнул, на секунду зажмурившись и с тревогой прислушиваясь к изменениям в теле. Что-то потекло внутри иначе, по руке разлилось странное тепло, а двигаться стало легче.
- Думаю, помогло. С меня причитается. И за это тоже. Извини, что полез... сорвался.
Лютер указал на разбитую губу бармена и виновато опустил взгляд.
- Это - на первый раз забудем. Все же такую.. целеустремленность среди вашей братии я вижу не так часто. А за побитое стекло и стимм придется раскошелиться, – бармен подмигнул здоровым(хоть и подбитым) глазом.
Сказано - сделано. Лютер улыбнулся здоровой предприимчивости бармена, удивившись в очередной раз тому, с какой легкостью он принял ее за феноменальную жадность. Опасен варп, ох опасен...
Отдав экс-офицеру едва ли не половину взятых, к счастью, с запасом тронов, Лютер распрощался с ним и, прихватив по дороге к выходу уже успевшего разговориться с бывшими противниками Тита, покинул таверну “Космен на отдыхе”.
***
Поиски. Шум, крики, ругань, драки. Звон стаканов, стук костей, шелест карт. Звон падающих на стойку монет. И время, время, предательское ускользающее время. Зелье бармена горело в крови, не давая спокойно дышать. Деньги ускользали даже быстрее времени, а результата все не было. “Шестирукий шулер”, “Громобой”, “Ржавая глотка”.. Пусто. Пару раз в голову летели бутылки. Один раз пришлось взяться и за дробовик, но пока что все меркло перед проблемой времени.
И вот, в “Грязном рейдере” бармен узнал по описанию беглеца-сублейта.
- Ах, этот, ха-ха. Забрать к мамочке пришли? Поздно. Он в соседнем зале играет, и, похоже, ему сегодня не повезет. Щенок набрался вусмерть, а потом решил сыграть.
На входе в “соседний зал” стояли два дюжих обормота с автоганами. Можно, было, конечно, попробовать ворваться - но на них, возможно, проблемы не закончатся.
- Какие сур-ровые...
Промямлил Лютер, косясь на охранников и старательно изображая из себя уставшего от жизни и разочаровавшегося во всем священника. Мятая ряса, окровавленное лицо в синяках, поминутный кашель. Он надеялся, что таким он сможет сойти за своего в под-доках.
- А как вообще туда играть-то заходят?
- А просто. Ружье сдашь, отче, да меч, и входи ради бога. Вот выйти, не отдав деньги - сложнее. Только вперед ногами, случается.
Лютер рассеянно кивнул и отвалил от стойки. Выбор был невелик. Ждать, пока искомого субъекта не вынесут теми самыми ногами вперед - очень не хотелось. Хотя и порадоваться тому, что его вообще удалось найти - тоже сил не было. Внутри что-то жгучее и мертвое одновременно толкало лишь на продолжение поисков брата Полония, а суб-лейтенант был лишь этапом в этом пути. Лютера раздражали подобные мысли, но он ничего пока что не мог с собой поделать. Уединившись с Титом в уголке, Миссионер начал излагать свои идеи:
- Ну что, верный Тит, кажется, вот она, главная веха нашего пути. В том зале он, суб-лейтенант наш... Боюсь только, ни денег ни сил нам не хватит, чтобы так просто его оттуда вытащить... Послушай-ка, Тит, а смогут ли собратья-арбитры твои устроить на бар облаву?
- Смочь-то смогут. Но, буду честен, святой отец, вряд ли послушают меня. Невелика фигура. Могу попробовать - но крепко подумать придется... может подскажете, как убедить?
Лютер задумался, почесывая кадык(этот жест он подхватил у какого-то бродяги и копировал теперь для пущей маскировки) и покачиваясь из стороны в сторону. Этот офицеришка оказался достаточно удачливым для того чтобы протянуть так долго, но, как известно, удача всегда рано или поздно заканчивается. А значит, ждать нельзя. Нельзя и потому, что срок действия стимулятора выходит. И их всего двое сейчас - против целого логова головорезов... И когда это удалось скопить в себе столько рассудительности? Проклятый сублейтенант. Лучше бы тебе правда оказаться хоть в чем-то сведующим. И хотя бы невиновным в участи Максимуса...
- Поступим так. Ты поднимешься в доки, найдешь стоянку Coup de Grace, это корабль Вольного Торговца Лейт-Донована. Моего Вольного Торговца.
Тит слушал молча, насупившись, стараясь не коситься по сторонам. Он уже начинал понимать, куда клонит капеллан.
- ...так ты скажешь вахтенному матросу, запомнил? Это пароль своего рода, знак, что ты свой и тебе можно верить. Расскажешь, что я в беде, приведешь помощь. А я постараюсь протянуть время до вашего прибытия, выиграть горсть минут жизни нашему сублейтенанту. Понял, чуткий Тит?
Арбитр мрачно кивнул. Ему явно не нравилась идея бросать здесь Миссионера.
- И еще вот что, Тит. Быть может, твоих коллег убедит то, что здесь окажется Вольный Торговец... сам понимаешь, фигура слишком значимая для того, чтобы быть прирезанной какими-то под-докерами. И достаточно могущественная, чтобы с легкостью выжечь весь этот гадюшник. Не думаю, что кому-то нужны такие жертвы. Если арбитры прибудут сюда чуть позже моего доброго Айвена, то мы успеем взять свое до бойни, которую они и предотвратят. Конечно, если все пройдет идеально...
На этих словах Лютер грузно поднялся и медленно стянул с себя пояс с открытыми(для пило-меча) ножнами и дробовик.
- Но подумай сам, Тит Верг, возможно, арбитрам и вовсе не стоит здесь появляться... Я бы не хотел проблем для своего Вольного Торговца. А они очень даже могут возникнуть, ведь мы так далеки от идеала...
Указав на грязь и кровь на их одеяниях, он кивнул еще раз своему товарищу, возможно, последнему нормальному человеку, с которым говорил... а затем развернулся и направился в сторону зала, где карты и кубики вершили человеческими судьбами.
Громилы с интересом глянули на помятого и перепачканного священника с таким весомым вооружением..
..И кивнули - проходи, мол.
А за дверью был запах обскуры, полумрак, и столы с игроками. Народу было чуть поменьше, чем в первом зале - заняты были всего два стола с картами и один бильярдный. За одним из карточных и сидел суб-лейтенант. Сейчас он сильно отличался от того, что Лютер видел в видении - ввалившиеся глаза, посеревшая кожа, грязные волосы, которые он нервно накручивал на палец, едва не выдирая, сам не замечая того. Если даже Лютеру поиски в течении полутора суток не пошли впрок, то этот парень, судя по всему, не спал со времени своей встречи с Полонием.
Мундир он уже потерял, и сидел в одних штанах. Впрочем, с того времени, похоже, успел отыграться - кучка монет рядом с ним говорила о том, что шансы у офицера еще есть. Обглоданные кости шансов.
Сидевшие с ним за одним столом внушали отвращение. Не столько своим видом - сколько своей похожестью. Казалось бы, обычные люди, вроде тех же ребят из “Космена на отдыхе”. Ну, одежда старая да рваная - бывает. Ну шрамы, ну оружие - так у абордажников тоже бывают и шрамы и оружие...
Взгляды. Пожалуй это именно они - взгляды, которыми эти ублюдки награждали офицера, когда тот в нерешительности смотрел в свои карты. Легкая добыча. Красавчик. Взять эту красоту и окунуть в грязь, и смотреть, как барахтается - это читалось в их взглядах.
Вспомнилось то, что Лютер видел совсем недавно в видениях варпа. Темные души. Интересно, здесь он опять соврет, или покажет правду во всем великолепии?
– Сыграешь, отче? - спросил один из бандитов у бильярдного стола. Худой, бледный, с жесткими волосами, торчащими из головы подобно иглам дикобраза, он одной рукой опирался на кий, а другой обнимал скудно одетую девушку, чья глупая улыбка наводила на мысли о передозе обскуры. В армии оно, помнится, выглядело неприятно даже на солдатах.
- Сыграй, Тош пока занят, – заметил он интерес Лютера к сублейтенанту и его противникам, – Церковные троны звенят также как любые другие.
Лютер сглотнул, поежился и потер ладони друг о друга. Не помогло - пальцы все равно тряслись. Было тревожно. Даже почти страшно. Он шел так долго но дошел лишь до полного скамья притона, сам шагнул в клетку со змеями и теперь должен играть с ними в “не-отведи-взгляд”...
- Отчего ж не сыграть. Карты мне милей, но коли занято...
Священник старательно отвел глаза от мокрой спины суб-лейтенанта и вплотную придвинулся к бильярдному столу. В руку бледного бильярдиста с ирокезом лег заметно прохудившийся но все еще звенящий мешочек. Лютер глубоко вздохнул и взял кий, неуверенно оглядел его и прокашлялся. Заметил, как на него скосил взгляд кто-то из другой группы картежников. Внимание, нужно привлечь внимание!
- Мил-лочка... а не покажешь, как им надо, а?
Трясущиеся пальцы сами сложили кольцо, а кий несколько раз прошелся внутри него, шелестя на грубой коже. У Лютера пересохло в горле и он, даже нисколько не притворяясь, облизнул губы. Умоляюще(хотя собирался вызывающе) посмотрел на спутницу бильярдиста.
– Покажу, отче, что ж не показать. Ты ведь потом отпустишь милой Синти грехи юности?
Бандиты вокруг хохочут. Картежники со второго стола заинтересованно смотрят.
Лютер понял, что интуитивно нащупал какую-то верную нить, что надо дальше гнуть эту линию, скамам нравится, скамы смеются. И он, внутренне содрогаясь, пристроился к пропащей душе “Синти” поближе, давая ей положить руки на свои плечо и кисть. Бедром девушка ничтоже сумняшеся притерлась к бедру священника. Слегка поерзала.
- Вот та-а-ак, ясно? Ну, отче-ты-наш, покажи-ка класс... Вот этот шар - во-он в ту лузу.
Лютер тяжело выдохнул, закрыл глаза и, проморгавшись, сосредоточился на игре. Бильярд, богомерзкое творение! Нет, бросить это, сейчас надо, надо! Вот это кий. Вот это шар. Синти направляет, дышит прямо за ухо, щекочет волосами шею...
...Звонкий удар отправил белый кругляш прямиком в цель. Кто-то позади непроизвольно ахнул. Лютер тоже приоткрыл рот, сам не веря в свой успех. А Синти лишь довольно хмыкнула и заявила:
- А ты можешь удивить девушку... ну же, еще не все. Каждый выбитый шар дает право бить вновь. Смелее! Вон по тому!
Капеллан Coup de Grace(а сейчас просто “спивающийся клирик”) тягуче сглотнул, а потом и вовсе задохнулся, чувствуя, как Синти кладет руку ему прямо на спину, подталкивает... только вот ладонь-то ее остается на месте! Что творит, бесовка!
Он вновь зажмурился и вновь постарался проморгаться. И сразу, едва прояснился взор - ударил куда было велено. И снова попадание! Шар, дико вращаясь, врезался в другой - и тот едва ли не подпрыгивая покатился в лузу. Лютеру почти понравилась эта игра. Последующие несколько шаров он забил один за другим практически без перерыва, и вдруг внезапно узнал, что победил так и не успевшего взять кий в руки парня Синти. Девушка торжествующе расхохоталась, а её кавалер заметно помрачнел. Казалось, Синти это понравилось.
- Ну-ка, ну-ка, похоже в стенах храма учат многому, что недоступно разуму глупца, хе-хе. – бандит тем не менее, усмехнулся. Недобро. Смотревшие со стороны дружки его заулыбались и стали громким шепотом спрашивать, не иссякли ли силы у Дага, что его подружку переманил слуга божий.
- Это все благодаря юной Синти, славна победа сия!
Лютер не смог справиться с дрожащим голосом, но в итоге восклицание вышло даже в чем-то искренним. А Миссионер продолжал:
- Воистину отпускаю грехи тебе, прелестница... иди-ка сюда.
И поцеловал её в лоб. Хотя скорее просто чмокнул - и сам при этом распахнул глаза. Нет-нет, скорее совладать с собой, сказать что-то еще, надо лишь чтобы все забыли про игру, про бедолагу-лейтенанта...
- А что Синти, нет у тебя подруги, или ты одна здесь обитаешь, в этом... славном месте? Может кому-то еще понадобится отпущение грехов?
- Недостаточно меня, распутный жрец? - Синти неожиданно обняла Лютера и провела ладонью по груди. Губы ее оказались близко-близко, и запах обскуры едва не оглушал, смешиваясь с огнем в теле.. С огнем от ее касаний..
- Плохой..мальчик...
Внезапно миссионер ощутил, что ладонь девушки нащупала лаз-пистолет в подмышечной кобуре - и быстрым движением выдернула его. Шаг назад - и вот уже она держит Лютера на мушке.
- Ну что, Даг? - обернулась она к “своему” бандиту, - поджарить попу лысину? Она рассмеялась пьяным, беззаботным смехом.
В ответ Даг отвесил ей пощечину, да с такой силой, что девчонка отлетела к стене. Лаз-пистолет упал на пол, отлетев к столу с сублейтенантом.
- Дешевка - сплюнул Даг, и кивнул на стол: - бери кий, святоша. Второй раз тебе так не повезет.
- Кхм - прозвучал басовитый кашель, после которого внезапно стало потише. Мужчина, сидевший напротив сублейтенанта поднял лаз-пистолет, и с интересом его рассматривал. Стройный, гибкий, яркий на фоне окружающих его мордоворотов, его портила лишь сетка шрамов на месте уха - как будто кто-то старательно его отгрызал. Одет он был в свободную белую рубаху, под которой угадывалась броня.
- Наш новый гость интересен тем, что нарушил правило. У Грюма игроки оставляют оружие за дверью. И лаз у него армейский...
Мальчишка поднял жалкий взгляд на Лютера. Монет перед ним уже не было.
- Грюм не очень-то ревностно следит за оружием... А куда нам без него? В мире не убивают дважды.
Лютер постарался сказать это достойно, серьезно, с небольшой долей ворчбы. А сам не выдержал все же и посмотрел на сублейтенанта. Впервые за все поиски - в глаза того, кто был отчасти в ответе за что-то страшное. И которому самому было страшно.
Как и Лютеру. Языка под-доков он не знал. Думал, что сможет лицедействовать, представляя себе самые грязные образы, но не заметил, как близость к греху бросила его в пучины неудачи. Он мог бы поговорить с этими тварями на другом языке, языке праведности, но силы были слишком неравны, да и нельзя было в этой странной войне переходить к прямым действиям - на кону была судьба совсем другого, здесь отсутствующего человека, и до встречи с ним еще нужно было дожить. Нужно было действовать тоньше. Вот только не знал простой Миссионер - как, не знал и мог лишь угадывать петляющую под ногами тропу в сгустившейся вокруг тьме...
- Я могу поставить на... мой пистолет? Он дорог мне как память.
Лютер, отвернувшись от бильярдного стола и словно забыв и про Синти и про Дага, держал в руке мешочек с последними деньгами. В его взгляде читалась мрачная решимость.
— Философ в таком месте. Да еще и военный в придачу.. Садись, - главарь кивает, и двое других бандитов за столом подвигаются, кто-то подставляет еще один стул.. Судя по всему, следующим шагом может быть принудительная на него посадка.
— Эй, он мне еще отыгрыш должен... - обиженно-растерянно протягивает Даг.
— Даг, заткни пасть и отдай выигрыш, — цыкнул на него “хозяин стаи”, и тот мрачно повинуется, недовольно зыркая.
— А пистолет.. можно и поставить. Возможно, паренек, - кивок на офицера, - получит хоть какой-то стимул выиграть.
Тот лишь насупился, уныло смотря на карточную колоду.
Лютер присел куда было указано. Посмотрел грустным неподвижным взглядом на сдаваемые ему рубашкой вверх карты. Где-то под ними решаются сейчас его и этого сублейтенанта шансы. На миг сердце сжалось от лютого ощущения несправедливости. Он же и правила-то понимает едва-едва, больше по наблюдениям за подобными играми на Мизерикорде! Что уж тут говорить про настоящую игру с опытными скамами...
Лютер почувствовал, как у него затряслась губа. Он стиснул зубы и вдруг уставился на свою колоду с таким ожесточением, будто бы это была гремучая змея за секунду до атаки. Бледная ладонь священника грубо легла на карты и подтянула их к себе.
Кипучая смесь удачи и откровения: цветы варпа. Что определяет, какой номер выплывет из судьбоносного блока - сама судьба, или оплетшие её пальцы шулера? Лютер ненавидел сейчас сдававшего карты тонкорукого типа с наглой ухмылкой на небритой физиономии, ненавидел всем сердцем и отчаянно желал, чтобы тот не сумел коснуться своим грязным умением благословенной фортуны. Пусть она сама расставит все на свои места. Пусть повезет ему, Лютеру Кройцу, как не везло еще ни разу в азартных играх в которые он и без того доселе не играл ни разу... Пусть!
Желания имеют силу. И среди немногих тех, кто способен менять этот мир, менять по-настоящему - бывают и те, кто готов на желание откликнуться.
Лютер словно чувствовал, как касается уха еле-слышный шепот бесплотных сущностей:
“Хочешь?” “Действительно хочешь?” “Всего одно слово - и выигрыш в кармане.”
Но на такие предложения отвечать было опасно. Один шаг - и пути назад точно не будет. Впрочем.. можно было получить ответы. Как тогда, в баре честных косменов...
Варп не соврет. И если силы духа священника хватит не прислушиваться к посулам, если его веры хватит не поверить вновь в грязь лжи смешанную с темной водой правды - у него есть шанс.
Лютер посмотрел на хмурого мальчишку, непроизвольно вздрагивающего голым торсом, на сытые хари окружающих стол бандитов, на искру в глазах их главаря. И кивнул. Непонятно кому. В потяжелевшей разом голове словно сам собой сложился ответ:
“Я знаю, ты окружаешь всех нас. Я знаю природу твою. Я знаю, что пути назад нет. Но ты не знаешь глубины нашей воли! Давай же, яви свою кривду и начнем уже отделять зерна от плевел! Давай же, и будь ты проклят!”
Миссионер вновь посмотрел на сублейтенанта. Ему вдруг явно представилось, как их обоих поджаривают демоны во плоти скамов, как офицер кричит, но в крике его не разобрать ясных слов, как Лютер и сам не может вырваться из оков и повторяет участь Максимуса. Кажется, они встретились с парнем глазами - в карих кругах сублейтенанта читалось одно: надежда. На близкий исход? На шанс? На...
Лютер опустил взгляд на свой расклад.
Карты - они собрались в руке - как тогда, с Метеллом. И уже некогда было удивляться ожившим изображениям. Изображениям, поразительно четким, словно окна в иные миры - миры того-что-может быть.
Вот Лютер и Главарь столкнулись в последней, решающей “схватке” - и рядом мальчишка уже поднимает пистолет, чтобы впервые обагрить кровью свои руки. Ведь бой решает все. И за оскорбление положена кровавая цена.
Вот Лютер выигрывает монеты, больше и больше - ведь разве не проще выкупить жизнь мальчишки, чем проливать чью-то кровь? Купить лояльность врага, купить свободу Максимусу - ведь Торговцы делают так всегда, так почему бы не вспомнить? А деньги - они всегда деньги... деньги.. на которые можно купить всех. Прекратить страдания.
Третья карта спокойнее. Она так похожа на то, о чем думал сам Лютер вначале... Не выигрывать сильно. Не проигрывать. Не беспокоиться, шутить, ждать. Потому что время работает на Миссионера потому что друзья близко, и очень скоро такой уверенный в себе бандит столкнется с силой союзников Кройца.
И каждый из миров зовет. И каждый из миров - близок. И на каждом - расклад карт, простой или сложный.. но как же выбрать?
Лютер, дрожа, положил на стол третью карту. В глазах скамов промелькнуло удивление - карта была сильной. Но время силы еще не пришло - оно еще только близится...
...И словно сами, не ведая последствий и понукаемые варпом, сорвались с языка слова:
— Моя философия проста: не бороться с неизбежным. Убегая от него - никуда не придешь.
Новая карта. И выложенные на стол “руки” игроков, оценив которые, Главарь покачал головой: — На пистолет, пожалуй, не наберется, — и подвинул к Лютеру несколько монет. Все шло верно, и вдруг:
—Вы правы, — раздался голос офицера. Он встал из-за стола, и отчеканил, глядя на главаря: — Я вызываю вас на дуэль.
- Вот только выйдешь на нее безоружным, а это... неизбежная смерть.
Лютер быстро положил руку на локоть офицера, притянул его вниз, посмотрел снизу-вверх, и просяще и с осуждением.
— Вы - … Вы одолжите мне оружие? - полувопросительно-полуутвердительно воскликнул мальчишка, смотря то на главаря, то на Лютера — в конце концов, всем же ясно, чем это закончится. Зачем оттягивать неизбежное?
- У судьбы могут быть свои планы... на все, а оружие еще нужно выиграть. Как и честь. Умрешь как битый пес? Или мужчиной, с пистолетом в руке? Играй.
Несколько секунд сублейтенант смотрел на Лютера. На насмешливо выжидающего главаря.
— Сыграю. И мы закончим это раз и навсегда.
— Более чем уверен. Придется повысить ставки - иначе ждать слишком долго. — кажется, одноухий бандит впервые проявил нечто вроде нетерпеливости.
Новый круг. Лютер закусил губу когда сублейтенант все же сел обратно - он и сам бы с удовольствием сделал то, что собирался сделать этот паренек. Схватить пистолет и выстрелить главному гаду промеж глаз. Скамы ничего больше и не заслуживают, играть по их правилам - лишь выставлять себя им же на потеху. Но ставкой в игре был даже не офицер, а все еще тонущий в пучине забвения священник из видения... Впрочем, как известно - хорошо смеется тот, кто смеется последним... хотя то, что Тит сумел вовремя и благополучно добраться до корабля - тоже вызывало определенные сомнения. И даже страхи.
Круг, еще. Ставки повысились, и хотя Лютер старался “контролировать ситуацию” в меру своего умения и подсказки, отпечатавшейся в сознании - офицер выигрывал все больше, словно ему помогали те же силы варпа. Наконец, он потянул к себе пистолет...
— Не так быстро, — опустилась сверху мохнатая паукообразная ладонь раздающего, — выйдешь, и оба возьмете оружие.
- А есть что выпить в сем заведении? Горло... пересохло.
Лютер, пытаясь скрыть волнение, внимательно посмотрел на главаря банды и добавил:
- Напоследок тем более не помешает, никому.
Получив от кого-то замызганный стакан(такие же расставили по столу, наполнили чем-то), Лютер поболтал тёмной жидкостью внутри и горестно произнес:
- Вот она, наша жизнь, что... сыворотка эта. А правду ли говорят, что кто вбирает в себя соки жизни все - тот сам становится лишь сильнее? Это ваша философия?
И посмотрел со смесью укора, нездорового любопытства и ненависти на главаря банды.
Тот ухмыльнулся:
— Я не клирик Золотого Трона, да стоит он в целости, у меня философии нет. Есть знания. Знаю, что есть на дне этой станции и те кто сильнее меня. И те, кто умнее меня, наверняка. Но они все еще на дне, а я поднялся выше. *глотнул разом полстакана* Разница одна - воля. Воля идти вперед, не останавливаясь, иначе потонешь. *прищурился*: - Ну да не будем заставлять мальчика ждать, — собрался он подниматься, — это недолго, потом прочитаете заупокойную, и продолжим.
- Если только он подтвердит свой выбор, - Лютер отчаянно цеплялся за любой шанс хоть как-то исправить ситуацию, - как с братом Полонием, или...?
Голубые глаза священника смотрели прямо в лицо сублейтенанта.
Бледное, осунувшееся лицо. Покрасневшие глаза. Тяжелое дыхание. Кожа, обтянувшая скулы.
Стиснутые зубы.
— Мне казалось, что я не имел выбора - тогда. Сейчас он у меня есть. И я выбираю драться.
— И правильно. В конце концов, в дуэли у каждого есть шанс. Каждому может улыбнуться фортуна, — главарь поднимается, и выходит из-за стола, следуя к выходу из зала. За ним следует и сублейтенант. На плечи священника ложатся лапищи двух бандитов, прижимая его к стулу...
- Всегда есть еще один шанс, парень! Все можно попытаться исправить!
Хрипло крикнул Лютер, тщетно врезаясь ладонями в столешницу – держали его крепко, не настолько крепко чтобы нельзя было попытаться рвануться серьезно, но достаточно для того, чтобы намекнуть: за тобой смотрят. Быть может уже с оружием в руках. С оружием, которого у тебя нет.
- Подумай, подумай о выборе – драться без надежды выжить, с одной лишь надеждой спасти честь – это ли не химера выбора?!
Помятый небритый подбородок дернулся в сторону главаря.
- Он не даст тебе урвать его кусок фортуны, ты же слышал, он Знает! Знает, как хорошо быть живым и разумным! У него нет недоделанных дел, а ты?! Ты хочешь умереть, оставив грехи позади?! Вернись и искупи их, хотя бы попробуй! С картой у тебя есть шанс, с пистолетом – нет!
И в последней отчаянной попытке:
- А ты, ты, умудренный Делец, какой тебе интерес убить ребенка? Играй до конца, играй против меня и против него, а выиграешь – я сам убью его, на твоих глазах, хочешь?! Хочешь?!
Тьма сочилась с языка Лютера, потерявшего путь под ногами, тьма клубилась в глазах его, теряющих из вида свет в конце пути. Брат Полоний, его судьба, воля Императора, Миссия – все как будто осталось где-то за стеной проклятого бара, а здесь, внутри – глухо смеялся навзрыд слишком сблизившийся с варпом священник.
Взяв свое от бестелесных пока сущностей, он отплачивал им сейчас крохами безумия.
Первыми, но далеко не последними.
Тирада Кройца, безнадежная, отчаянная, захлебывающаяся словами.. И протест офицера, который, кажется, именно от тех злосчастных, невовремя сорвавшихся с языка слов сошел с дорожки отчаяния - на дорогу отпора. Именно тогда, когда не следовало.
— Я уже наигрался на свою жизнь в карты! Это мой грех перед Императором, и я искуплю его.
— А я уже наслушался про грехи и проповеди. Жаль, святоша, но ты меня утомил. Пошли, — “белорубашечный” кивнул своим, и пока одни бандиты удерживали извивающегося но беспомощного сублейтенанта, другие завернули Лютеру руки за спину.
- Это потому, что ты просто жалкий трус, Делец! Только в страхе можно бежать от грехов - к другим грехам! Выбери себе противника постарше, а то скоро о трусости такого, прости-Господи, “дуэлянта” начнут слагать легенды!
Лютер, не переставая выплевывать оскорбление за оскорблением, постарался расставить ноги пошире - по крайней мере падать после первого же удара ему было нельзя. Нужно продержаться еще, нужно!
Держали его двое. Но первый удар нанес третий - “старый знакомец” Даг. Подло, беззащитного. Под дых. Кастетом, чувствующимся даже через флак, прочный, но после многих боев латаный-перелатаный.
— Доигрался, паскуда...
Подошел близко, сгибая руку для нового тычка, ощерился... И получил в переносицу отличный удар татуированным лбом...
А потом скамы навалились на упрямого Миссионера со всех сторон, и, хоть и отлетая периодически в стороны, сумели повалить и без того помятого святого отца на пол. Окружить. И начать свою “пляску”.
...Сквозь туман в глазах от новых ударов по голове доносятся голоса. Главарь. Бармен. Стоят и смотрят, наверняка. Вот-вот прозвучит выстрел, и вместе с ним тайна Полония Максимуса будет потеряна..
Но выстрела не звучит. Лютера куда-то несут - и отрава старого космена из Имперского Флота все еще работает в крови, не давая священнику встретиться с чернотой забытья..
Потолок. Скрежет стульев. Темнота. Долго. Наконец, тишину разрезал тихий стон. Сублейтенант пошевелился, его дыхание участилось.
- Живой?
Спросил Лютер товарища по несчастью, едва тот начал подавать признаки жизни. Получив более-менее утвердительное восклицание, Миссионер добавил:
- И как, доволен? Еще один шанс у нас есть. Может, он есть и у Полония?
— К-кто вы такой?
- Простой миссионер... Лютер Кройц... а кто ты?
— Суб-л-лейтенант Д-дориан М-митч. М-мне жаль, что вы спутались со мной, святой отец. И мне жаль отца Полония.
- Мне тоже его жаль... Но у Императора нет времени на жалость. Он спасает. Расскажи мне о том, что случилось... расскажи мне, прошу тебя.
— Он искал. У него была карта. На-ссс... - лейтенант стискивает зубы от боли, — нав-вигационная карта. П-поврежденная. Ему нужно было рас.. расшифровать.
- Что стало с ним? Он жив?
Лютер не смог скрыть тревоги в голосе. Он мало что понимал и вообще плохо воспринимал действительность - но где-то там, вдалеке, брезжил свет, и был в нем образ священника, и Лютер был рад, что в конце концов сумел выйти на праведный путь.
— Не знаю.. Подошел.. человек. Сказал никогда. Никому. Не говорить. О нем. Или исчезну.
Сублейтенант говорил невнятно, несвязно.. словно во сне. Возможно, он и спал.. после стольких-то дней. Спал наяву.
- Он тебя больше не достанет, теперь можно говорить, говори же, где он, где Максимус Полоний?
- Я не знаю.. Он ушел. И не вернулся. Наверное его забрал. Тот. Я трус!.. Я должен был сообщить... *рыдания*
Скрип двери.
Шаги.
- Ты еще можешь это сделать!
Пинок по ребрам, от которого слова исчезают, и смысл исчезает, и только желание дышать остается.
Рывок за воротник. Другой. Треск рвущейся ткани.
Руки. Тащат, поднимают. Втроем.
Шепот и брызги слюны в ухо: — Тебе повезло, дружок. Амнистия.