Зэран.
Рассвирепевший эльф начал творить какое-то ужасное заклинание. Глаза его засветились колдовским огнем, ветер начал закручивать кровь в обилии разлитую по палубе в колдовские узоры, казалось, что небо потемнело, хотя сейчас и так была ночь. Неведомая ужасная сила приподняла его выгнувшееся в экстазе заклинания тело над землей. От избытка магического напряжения от смуглой кожи с громким треском начали отлетать искры. Знает ли он, что он делает? Не слишком ли сильно заклинание для молодого волшебника? Вопросы невольно приходили в голову каждому из находящихся на корабле. Каждому кроме парня с палашом.
Капитан наемников уверенным шагом подошел к волшебнику и коротким ударом без замаха ударил в основание его сабли. Сабля с жалобным звоном выпала из руки. Командир положил руку на плечо высшему парящему над землей в нескольких дюймах ставя его на место.
- Фокусы все это, братва. Плавали, знаем, - крикнул он за спину боязливо сгрудившейся кучке солдат.
Зэран понял, что все пропало, его маневр не удался. Вдруг сзади раздался скрежет. Оглянувшись, эльф увидел летящие в их строну копья. Более десятка. Забыв о своем разочаровании, он резко нырнул вправо. Мгновение спустя около него повалился человек, прервавший его заклятие, скорчившийся вокруг копья пробившего нижний сегмент кирасы.
Алистер.
Подскочил к орудию, уперся. Мышцы все напряглись. Мгновение казалось, что не повернется, тяжелое. Но рывок, ещё один и наконечники копий уже глядят на своих будущих жертв. Целиться некогда Пинком опустил направляющие вниз, чтоб копья выше не прошли и ударил рукоятью меча по спусковому механизма.
На близких расстояниях такой залп мог уничтожить всех, но прицел... часть копий пролетела правее, одно свалило солдата нападающего на эльфа, два пробив щит опрокинули ещё человека. Прямо в грудь вошло раненому эльфийкой мужчине с цепом. Алистер было направился к ним с намереньем убить, пока те не опомнились, но оставшиеся двое побросали оружие и закричали, что сдаются.
Тариэла.
Нутро горело огнем. Боль растекалась дальше и глубже, сковывая, парализуя. Убийца старалась сохранить достоинство, но вой, почти звериный крик боли сам вырывался из груди. Пытаясь унять боль, она старалась переменить позу, лечь поудобнее. Но всякое положение причиняло ещё больше страданий. О бое она забыла. Сейчас ей было слышно биение сердца в ушах, звук костяных браслетов скребущих по палубе при любом движении. Теплая кровь сочится меду пальцев медленно. Не ярко красная, смешенная с чем-то ещё липкая и дурно пахнущая.