- Факер, блять, - снова себя накручивая, выплюнул Хорхой, поднимаясь с пылищи и обтряхивая измаранные коленки:
- Чем ты слушал, гандон ты эдакий? Ты же русский понимаешь. Андестенд или нихт? Я кому говорил - не трогать? Я КОМУ ГОВОРИЛ? - снова дернулся, воткнулся в Серого, преградившего дорогу, толкнул его в плечо, отвернулся, сопя и яростью захлебываясь. Довели, суки. Давно такого не было с тобой, Витя. Давно ты морды не бил сопливым недосталкерам, которые свои ручонки поганые совали, куда не следует. Раскис ты. Бдительность потерял. Неужели вот он - пенсионный возраст? Неужели такое на себе испытал Киргиз и этот.. как его.. Шуба, что ли? Старый, заросший, с ячменем на глазу. Еле ковылял всё время, что-то в котомке таскал постоянно вонючее. Когда начал терять новичков, молва пошла, мол, "Зоне отдает а сам проходит".
Да только не так оно всё было, думалось мне. А думалось гораздо хуже. Они - глупые, их пороть надо, их только пинками и примерами, запугиванием учить уму разуму. А он был добрый и, к тому же, глуховат. Зона его любила, видать, потому не сгубила за все эти ходки. А вот его "помощнички" ложились как мухи, один за другим. И ничего он не мог поделать.
Подышал чуток. Вроде, в себя приходить начал. Повернулся к своим лицом, спокойный, как удав. Такой, каким был в самом начале. Холодный такой. Грубый, но тихий. Сказал:
- Еще один такой фокус - и я ухожу. Любое неподчинение. Каприз или тупость врожденная. Да хоть чихнет пускай один из вас, - пальцем указательным провел дугу по воздуху, каждого зацепив, - если я не разрешил чихать - и мы идем на выход. Кто храбрый - тот остается и дела свои делает. А кто, блять, как тупая свинья себя ведет, ухом не ведя - за того я больше не отвечаю. Мне лишний грех на душу не нужен, мне своих хватает - во, - и показал, где это "во".