События довольно быстро перешли в нижний партер, и Сайфер особых иллюзий здесь не строил. От пропущенного удара в глазах аж потемнело, и, падая на землю, журналист лишь удивиться успел, что рефлексы все-таки сработали, и проводник падает вместе с ним. Приземление вызвало новую волну боли, шустро пробежавшуюся от заштопанной дырки в груди по всему телу – настолько, что Кевин даже Хорхоя из захвата выпустил. Зря – тот решил кулаками драться. Правда, позиция была недостаточно преимущественной, и правильная работа ногами и руками позволит хотя бы статус-кво поддержать, если не обездвижить противника…
Мысли как-то оторвались от действия. Нельзя было сказать, что разум оценивал происходящее отрешенно и со стороны – такое только в книгах бывает, да в фильмах. Удары отзывались болью, прерывая и путая мысли, да и смесь ярости и непонимания вставляла через каждую четкую мысль пару нецензурных эпитетов в адрес сталкера. Но сам по себе поток мыслей, анализирующих драку, положения и преимущества обоих ее участников, а также шансы на "победу" оказался для журналиста неожиданностью.
"Видимо, это следствие отсутствия единства духа и тела" – пришел к выводу Кевин, и с хрипом… - Fu-u-u-ckerrrr…
...попытался перехватить занесенный для удара (очевидно, по лицу) кулак Хорхоя, и перенаправить движение так, чтобы сам он хорошенько об землю приложился. Лежать и тихо терпеть избиение Сайфер не собирался – кем бы ни был его противник, и какие бы мотивы им не руководили.