Всем.
Свет. Он заливает бешеным золотым сиянием вас сзади. Мелкие детали вдруг четко прорезаются перед взором, рассыпаются, как пазл, и вновь собираются в единое целое, в картину пронзительно-яркую, такую яркую, что впору зажмуриться...
Жердев.
... Впору зажмуриться от слепящего света. Беспощадное полуденное азиатское солнце сердито припекает затылок. Сухой песок поскрипывает на зубах. Куда ни кинь взгляд - во все стороны простирается бескрайняя бахча. Большие тугие полосатые арбузы - гладкие, блестящие, звонкие. Удлинненные узбекские дыни - тускло-желтые, на тонкой кожице - паутинка белесых узоров, напеченных жарким щедрым солнцем. Белозубо улыбается загоревший дочерна дядька в выцветшем халате и тюбетейке, тараторит что-то по-своему и протягивает тебе на вытянутых руках увесистую дыню:
- Подходи, народ, свой огород, половина сахар, половина мед! Смотри, какая красавица - Ич-Кызыл, сладкая, как мармелад, душистая, как грудь девушки, нежная, как шелк! Бери - угощаю! - Он постукивает по теплому боку костяшками пальцев, прищелкивая языком, похлопывает ее любовно, перебрасывает с руки на руку.
Быстрый взмах длинного ножа - и дыня распадается на две половинки, источающие восхитительно-сладостный аромат, капающие прозрачным соком.
Альбина.
... Впору зажмуриться от слепящего света. Закатное солнце бьет прямо в слезящиеся глаза, ты смаргиваешь раз, другой. Тоскливая усталость накатывает, тянет за собой бесконечную жвачку мыслей. Зябко. Укутавшись поплотнее в старенькую пуховую шаль, ты тяжело опираешься на деревянную трость - слово-то какое аристократическое для простой стариковской палочки. Подходишь к скамеечке, на которой уже сидит ворчливая бубнящая что-то соседка. Тяжело, со скрипом садишься рядом, прислоняешь палочку к скамейке, смотришь на свои руки. Узловатые неловкие пальцы, скрюченные, со складками сморщенной дряблой кожи, увитые густой сетью выступающих вен. Огрубевшие, ослабевшие, неуклюжие дрожащие руки. Время так несправедливо. Соседка что-то говорит тебе, переспрашивает брюзжащим недовольным голосом, наверное жалуется на шумную ватагу мальчишек, которые облюбовали шелковицу и там, вокруг неё, скачут, визжат, толкаются. Кажется, кто-то даже плачет.
Резников.
... Впору зажмуриться от слепящего света. Встречный ударил дальним по глазам так резко, что руль в твоих руках завилял, как черт знает что. В глазах, уставших от бесконечного мелькания темно-серой ленты трассы, заплясали алые-белые-синие пятна. С заднего сиденья раздался чей-то визг - машина все-таки вильнула. Ты пытаешься разобрать хоть что-то на дороге, но адские галогенки практически напрочь заслепили, фары несутся прямо на тебя, воет вжатый чьей-то рукой - твоей?! - клаксон, а над ухом орет грубый знакомый мужской голос:
- Газу! дай в тапок, водила недоделанный!
Кирилл.
... Впору зажмуриться от слепящего света. Яркие софиты выставлены вокруг, провода путаются под ногами, а руки уже дрожат от усталости - ты никак не можешь поймать фокус и правильный свет. Уже который кадр кряду оказывается безнадежно запорот - ты чувствуешь это. Вот тут будет блик абсолютно ненужный, а эта тень превратит нос в настоящий клюв. Сидящий за столом представительный мужчина терпеливо держит позу, сосредоточенный доброжелательный взгляд, уверенную вселяющую надежду улыбку. Это хороший заказ, за него платят реальные деньги, твоя задача - создать образ, внушающий доверие и желание проголосовать за "Нашего перспективного кандидата". Вы мучаетесь уже несколько часов, но кадр не идет. Хоть убей, не идет, и все тут. Клиент понимает, что опять неудачно, и, резко сбросив улыбчивость, грубо орет:
- Твою мать, блядь, сколько можно! У меня встреча через двадцать минут, блядь, а я тут, сука, твою мать, торчу уже три часа!
Рихтер.
... Впору зажмуриться от слепящего света. Ты рванулся вперед из "звукового облака", оставив его за собой, и солнце сверкнуло тебе прямо в глаза. Чистое, умытое, яркое - такое можно увидеть только взмыв высоко в небо, над дымными смогами гродов. Машина ровно гудит под тобой, наполненная мощью, ты добавляешь газу, еще газу - вибрация нарастает, заполняя мелкой дрожью твое тело, слившееся со штурвалом. Миг - и ты явственно ощущаешь аэродинамический удар, самолет вздрагивает, сопротивляясь. Ты напряжен и сосредоточен - изменение управляемости при переходе через звуковой барьер на испытательной модели - момент серьезный. Штурвал рвется из рук, нос задирается и устремляется ввысь - к сияющему золотому диску. Ты "поймал солнце".