Удивительно, но Лариса умудрилась собраться и взять себя в руки — очевидно, обнаружились какие-то скрытые внутренние резервы, — да так, что весь остаток обратной дороги к выходу провела в этом настрое: собранном, сосредоточенном и немного где-то даже торжественном. Не выбил её из равновесия ни злополучный ручей, ни странный плакат.
За воротами она засуетилась, отвязывая от себя верёвку и соображая, куда отдать палку. Так же суетливо и скомканно принялась благодарить и прощаться: было непонятно, какие именно слова подобает говорить. «Спасибо, это было...» здорово? познавательно? необычно?
Лариса путалась, кивала и смущённо хихикала, притихнув только когда товарищ Бурен предложил почтить память их сгинувшей попутчицы. Удивительно, но Лариса с трудом заставляла себя сейчас думать об этом как о чём-то реальном. И вообще, оглядываясь на ворота и прокручивая в памяти события во время экскурсии, она потрясённо отмечала, что всё это проносится перед глазами как фильм — и будто даже не с ней, а с кем-то совсем другим... Может быть, требовалось время, может быть — просто несколько часов здорового сна, чтобы отдохнувший мозг сумел как следует обработать и рассортировать воспоминания... А там и понятно станет, захочется ли ей вернуться.