Бабушка!
Сильные пальцы сжимают предплечье. Даже через рукав формы слышно, какие они крепкие. Вырывался, упирался. С секунду где-то. А потом...
Сидел в машине, бессмысленно глядя в спинку переднего сидения. Ждал маму. Сердце раздражающе тревожно ныло в груди, и душили слезы. Не смог. Не успел. Не успел вырасти.
Мама будет плакать. Сашка ничего не поймет. Но тоже, наверное, будет плакать — потому что мама будет. А ему плакать нельзя — мужчина ведь. Бабушка. Бессилие. Ненавистное детское бессилие. Неспособность защитить. Даже Витьку.
Боялся, что отец вернется.
После его исчезновения стало тихо и словно бы спокойно. Мама плакала, шептала, успокаивала. Но больше никто не орал, не доводил Сашку до истерики, не бил. Ни его, ни маму, ни Сашку. Было спокойно. И поэтому было страшно, что отец может вернуться. Пусть лучше мама тихонько плачет, сидя у телефона, но не вздрагивает при звуке открывающейся двери, не пытается защитить их с Сашкой, не прикрывает ладонью красную припухшую после удара щеку. Ведь он все замечал и понимал. Она просто не знала. Не возвращайся. Сдохни где-нибудь там. Только не возвращайся!
Без бабушки плохо. Сашка по ней скучает, спрашивает, где она. Она уехала, Сашка. Надолго. На всю жизнь. Не вернется она к нам. Потому что все закончилось. Она тоже по нам скучает, Сашка. Птички приносят ей о нас весточки, и она улыбается. Там. Далеко. А приехать не сможет, нет, потому что из такой дали никто не приезжает.
Если смотреть на него из окна второго этажа, он не кажется таким уж огромным. Не кажется таким страшным. И наверное, даже почти не верится, что он одним ударом огромной ладони сбивал с ног. А в голове потом гудело, словно там сотни моторов, и комната шла хороводом. И сквозь эту гудящую вату пробивались мамин плач и Сашкины испуганные визги. Опустил голову, ссутулился, в одежде этой темной — и не верится будто бы, что это он бил маму, заставляя ее рыдать, умолять его остановиться. Заставлял их всех дрожать, напряженно ожидая очередного его движения. Будто бы. Не. Он.
С высоты второго этажа.
Сдохни там. И никогда! Не возвращайся!