ссылкаОщутил себя Фэлион лежащим на липкой паутине, раскинув руки и будучи не в состояние вырваться. Лицо красивой женщины-драйдера нависало совсем близко к его нему, когда он распахнул глаза. Волосы его мучительницы были тщательно расчесаны, красиво уложены и прибраны сложными украшениями из каменьев и бисера. Взгляд приковывало обнаженное тело, гладкая темная кожа и две аккуратные груди-груши, аккуратные приподнятые горочки... Живот темной эльфийки плавно переходил в паучиное брюхо с восемью лапами, которые окружили его, подобно импровизированной клетке, держась за белые липкие тросы. Голову женщины украшал поблескивающий металлическим отливом шлем с острыми краями, напоминая охватывающего голову паука. Ее красные глаза смотрели на Фэлиона бесстрастно и это только сильнее пугало его. Вокруг, за пределами сети, простиралась темнота, которую не проницали его чуткие к тьме глаза. Убийца хотел что-то сказать в защиту себя, но его взгляд скользил по телу паучихи и мелким паучатам, которые ползали по паутине, по его пытающемуся вырваться из тенет телу, и по ее прекрасным очертаниям, которые он ненавидел столь же жгуче, как и свое прошлое в Подземелье. Пауки ползали по его обнаженному телу, а он уже уставал сопротивляться и слишком боялся, что разозленные его резкими движениями мохнатые сволочи примутся кусаться.
Осознавать, что ему некуда бежать, когда нависает воплощенное проклятие его расы, было невыносимой пыткой. Все, что Фэл мог сделать в подобной ситуации, это сжать челюсть и смотреть в беспощадные безжалостные глаза, в попытке остановить душащую наемника мысль, - "Попался... Попался!". Страх и гнев охватили все его существо пред ожиданием долгой и мучительной смерти. Дроу-паук погладила его по светлым волосам, точно прочтя его мысли, а он, тяжело дыша, пытался не обезуметь от вида множества мелких гадов, вылезших при этом из ее рта...
Фэлион очнулся. Видение исчезло, а мир медленно наполнялся звуками. Он почти забыл привидевшийся ему сон, детали которого мгновенно стерлись из памяти. Тело болело и саднило. Ему было холодно и что-то в действительности ползало по нему. Наемник, совершенно ничего не понимая, медленно дышал, приходя в сознание. Веки и белые ресницы дрогнули, но он не спешил открывать глаза. Свет... здесь было светло. Убийца помнил, что недавно чуть не погиб, а руки... не двигались. Он вздохнул и попробовал пошевелиться, но это лишь вызвало волну боли и вырвавшийся из горла слабый стон. Темный эльф разлепил глаза и бессмысленно уставился на рисующего по его телу мужчину в темных с серебряным шитьем одеждах и с кисточкой. Взгляд блуждал по комнате, а потом наткнулся на удерживающие его слабое измученное тело скобы. Эсгал хмыкнул. Наемник, пока ничего не понимая, уставился пустым взглядом на художника. Тот расписал его тело красивыми узорами... Не просто, а разрисовал его абсолютно обнаженное тело, то есть совсем голого эльфа какой-то мужик раскрасил тонкой кисточкой. Фэлион хмуро свел брови. И если бы не наткнулся взглядом на идеально вычищенные инструменты для пыток, то не дернулся бы в попытке вырваться и проверить, насколько он плох, а удерживающие его железки прочны. Если бы он не любил пытать своих жертв, то... наверное, не испугался бы столь сильно, вдруг поменявшись местами. Дроу не представлял себе, что он когда-нибудь окажется в подобном положении. И теперь, если ранее его не волновали чувства мучимых им людей и нелюдей, то сейчас он в полной мере отведал приличествующее моменту липкое чувство страха и легкий налет зарождающейся паники, которая охватывает сознание в самое невыгодное время. Чистенькие блестящие инструменты вселяли надежду, что ими редко пользовались, но... это слишком ненадежное чувство, чтоб довериться ему.
Дроу кинул быстрый взгляд поверх плеча тату-мастера на копающегося в бумажках человека. Желая отвлечь его от наблюдений, художник подошел и ухмыльнулся ему в лицо. Фэлион взглянул в его глаза, пытаясь отыскать хоть какую-то зацепку в них и ухмылке, почему эти парни растянули его на кресте. Наемника мучил вопрос, где же он оказался…
Убийца прислушался к голосу человека, и ему показалось, что он понял, что тот говорил. По тональности. Он пару раз прокрутил это в голове, чтоб дошло. Наверное, что-то вроде, - "Подойти ко мне. Помоги. Держи его". Эсгал не был в этом уверен. Язык оставался ему незнакомым. Проклятье... Потом пришел второй, что-то спросив. Возможно, - "Чего тебе?". И снова это, - "Держи этого?". Дроу качнул головой, вздохнув. Боль и усталость разливалась по телу. Голова переставала соображать.
Солдат подошел к нему. Воин напрягся, зажмурившись и затаив дыхание в ожидании удара, но его, вопреки всему, не приложили головой. Только сильнее прижали, чтоб не дергался. Темный эльф попробовал сжать ладони, чтобы кровь начала немного циркулировать по венам. Он приоткрыл веки и уставился на удерживающего его вояку.
- Что вы со мной делаете? - спросил он на общем языке, оглядывая узоры и пытаясь прикинуть, что они означают. Мелькнула предательская мысль, что лучше бы его поймали жрицы Ллос... хотя бы он не чувствовал себя так... неловко, потому что он... голый темный эльф, а издеваются над ним два мужика.
"Проклятье... никакой романтики... – слабая улыбка заблуждала по лицу". Бисеренки пота проступили на лбу.
- Где мои друзья? Что вы с ними сделали? - спросил он после. Очередность вопросов была четко выверенной. Вначале о себе, потом о других... И кульминация.
- Кто вы? - хрипло произнес воин. Последнее дело узнавать о том, кто перед ним. Но он надеялся, что как-нибудь все же сумеет выкарабкаться и бросал осторожные оценивающие взгляды, пытаясь выгадать момент или нащупать зацепку, чтоб спастись. Голышом он особо ничего не сделает, будучи прикованным, но он не мог сдаться. Не имел права.