– Ну, так что мы будем делать с твоим долгом, amigo, – тихо спрашивает Туко, убирая трубку в карман. Большинство людей, узнав, что у них украли тысячу реалов, начинают метать громы и молнии, ругаться и потрясать кулаками, но лицо Ацтека абсолютно спокойно, и из-за этого сидящему напротив Андресу становится еще страшнее. Мертвые глаза трафиканте сверлят провалившего первое же задание щенка, а тот только и может, что трястись и отводить взгляд.
– Что же мне делать с тобой, amigo? Поверить на слово и отпустить? Но ведь, украв мои деньги, ты кинул не только меня. Ты кинул всю Красную Команду, compreender? Если я позволю тебе просто уйти и стану ждать, пока ты соизволишь вернуть долг, что скажут люди? Люди скажут, что любой наркот может безнаказанно воровать у Красной Команды. Люди скажут, что Ацтек потерял хватку, станут смеяться надо мной. Ты этого хочешь, Андрес? Хочешь не только обворовать меня, но и унизить?
– Нет? Тогда что мне с тобой сделать? Может мне вспомнить про “закон” и отрубить тебе руку? Но ведь это не вернет мне денег. Тогда, может быть, действительно отдать тебя Хуану “Мяснику”? Так я получу свои бабки, а ты, наконец, принесешь пользу. Станешь чем-то большим, чем жалкий торчок. Например, собачьими консервами, парой почек, глазами, поджелудочной и комплектом легких. Подумай. Это ведь выход для нас обоих.
Откинувшись на спинку стула, Туко сделал пару неторопливых глотков, с удовольствием наблюдая за бледным, до смерти перепуганным Андресом.
– Снова нет? Не вижу причин прислушиваться к твоему мнению по этому вопросу, но сегодня день поминания Святого Мигеля, и поэтому у меня есть для тебя третий вариант. Последний. Отныне ты моя собственность. Мой раб. Мое домашнее животное. Я приказываю – ты исполняешь, я бросаю палку – ты ее приносишь, я командую “голос” – ты лаешь. Отработаешь украденное – снова станешь свободным человеком, будешь тявкать невпопад и жевать обувь – отправишься к Хуану. Лишних вопросов не задавать, делать все быстро и четко.
- Ты все понял?