Столб качался, извивался и дрожал в горячем воздухе, иссушивающем траву и землю. Он виднелся вдалеке обманчивым миражом, вот-вот грозясь исчезнуть в волнах зноя. Он был хрупким и неверным, как мечта. Как мечта, какой она должна быть — удаляться всякий раз, когда твои пальцы уже почти коснулись ее тени, дразнить и указывать путь, быть несбыточным и эфемерным столбом в знойном воздухе степи.
Слон мерно ступал ногами по траве, перебирая массивными лапами, покачивая огромной головой. Он был, как гора — незыблемая и непоколебимая, уверенная, реальная гора. В отличие от неверного столба с рупором. Слон шел сквозь горячие волны, плыл по зною, рассекая расплавленные потоки жары. Он двигался медленно, не спеша, не сворачивая, как тектоническая плита медленно плывет по раскаленной магме. Издалека казалось, он стоит на месте. Отчего еще больше походил на гору. А на вершине горы сидела маленькая девочка.
Девочка даже не сидела — она лежала на огромной голове животного, спустив свои худые босые ноги по обе стороны от шеи, свесив свои тонкие ручонки вдоль его ушей. Девочке, как и всему миру вокруг, было жарко.
- Вон он, Ардха, — она подняла руку и указала на мерцающий вдали столб, — мы уже почти пришли.