- Лорд Бонэм. Сольвейг. - Леди Августа Лэгг снова приподнялась было в кресле, в приветствии гостей, но сил ее явно не хватало, и она слабо обмахнулась веером, пока заботливые руки служанок поправляли кружевную шаль, сплозшую с её плеч.
- Благодарю вас за участие. Нам остается только молить Всевышнего. - Прерывающимся голосом произнесла она, поднося платок к заплаканным глазам. Обычно как и у Эстер карие, сейчас они казались черными в обводе бессонных кругов, которых не смог скрыть даже толстый слой белил, и сам взгляд леди Лэгг словно не мог остаться на Джордже, соскользнув на подругу и ровестницу ее дочери, так что Солли мимовольно оказывалась вовлечённой во взрослый разговор. - Полиция делает всё возможное, но мы истинно лишь в руках Всевышнего. Это всё так ужастно, так ужастно!..
- Мама, вам не следует избыточно волноваться. Доктор Колдвелл был очень настойчив по этому поводу. Ваше сердце и так слабо. - Произнес от окна Джонатан (или это всё-таки был Роберт?), не поворачивая головы, как если бы стучащие за окном тяжелые капли могли нашептать ему решение этой ситуции. Его цвет лица, хоть и бледный в промозглом утреннем свете, не был более бледным чем то дала ему природа, и безукоризненно отглаженный костюм, с заколотым сапфировой булавкой галстуком, показывал что старший Лэгг не позволял обстоятельствам шатать его нервы, как то случалось со слабыми женщинами. "Джонатан" - с почти совершенной уверенностью решил про себя Джордж, поскольку Роберт был самую малость менее щеголеват.
- Да-да, милый, конечно. - Слабым голосом добавила графиня, и вновь обернулась к гостям. - Сэр Джордж, прошу простить мне мою слабость, как матери. Я сочту за честь если вы составите нам компанию за ланчем. Сольвейг, душечка, ты же останешься? - обратилась она к девочке с участием, стараясь улыбнуться сквозь подступающие слезы. - Лидия и Миртл тоже здесь.