Старухин взгляд уперся в лицо Эрхарда и по спине внезапно, против воли мужчины, пробежал холодок. Усталость, к сожалению, уже знакомая кондитеру, пришла как волна, своими размерами явно предвещавшая бурю. Сквозь шум ее послышался твердый, на сей раз ставший жестким голос Ханны:
-
Видите ли, дорогой Эрхард, - шелест воды накатывал ровно, умиротворяюще, -
Ваш род начал истребление моего случайно, затем намеренно и когда нашей крови досталось течь в жилах лишь двоих из нас, Вы, Крайдон, - плеск усилился, не давая кондитеру возразить на незнакомое имя, которым старуха из-за слабости ума решила его величать, -
выразили чрезвычайно глупое намерение стереть с лица своей земли и их, - Ханна схватила ладонь Эрхарда, стиснув, что есть сил, при этом шипение надвигающегося шторма усилилось, ухающее безумие океана растворилось в голове мужчины, поглощая мысли и возможные движения, -
еслишшшшВышшшшшшшнешшшшостановитешшшшшшшшшэтошшшшшшшшшштогдашшшшшшждитешшшшбедышшшшшшш..........................................................................................................................
***
-
Мамочка, - писклявый детский голосок, раздавшийся совсем близко и неприятно потревоживший гудящую голову Фритца, все еще помнившую тот разрыв, невыносимый грохот, преподнесенный Берлину русскими, а может и еще кем - торжествующих врагов теперь было было в достатке...-
я пить хочу, - тихая, застенчивая просьба отчего-то заставила отвечавшую ему женщину дрогнуть в голосе:
- Милый, скоро. Сейчас закончится и пойдем пить.Фритц вспомнил, как вчера... или час назад... или минутой ранее... его затащил сюда немецкий солдат с автоматом наперевес. Оглушенный, сбитый с ног вывеской с полуразрушенной мясной лавки, Фритц никак не мог понять, откуда этот свист и почему так трудно думать и что-либо решать. Теперь голова раскалывалась, а путь предстоял неблизкий - искать в измененном стараниями войны, погребенном под завалами Берлине свой дом было сложно, но в первую очередь невыносимо больно.
1945, апрель. Фритц - немецкий солдат, вернувшийся в Берлин по факту роспуска батальона. В еле дышащем городе ему предстоит отыскать дом, где он некогда жил с женой и тремя детьми: дочерью и сыновьями.