Чёртов дурак! У тебя же был пистолет! Почему ты не застрелил этих мерзавцев? Челос и Эрнеста - они ведь ещё живы и наверняка надежда полыхнула в их глазах при виде тебя. А Тео? Друг Тео подставился под пулю, лишь бы ты смог проникнуть сюда. А ты всю испортил. Глупец! Трижды глупец!
Слёзы затуманили взор парня. Руки сжались в кулаки и из груди вырвался стон вместе с проклятьем. Боли не было. Боли он уже не почувствовал. Только как-то странно дёрнулось тело и ногу словно прибило пудовым молотом к земле. А в ушах отчего-то зазвучала нежная песенка. "Два сольдо". Под эту песню он впервые целовал Эрнесту. Свою Эрнесту. Увидимся на том свете, милая...
***
- Ааа... кх-кх... а... ух... уф... кх-кх, - Кажется, пришёл в себя. Уже три дня не поили. А что такое еда так и вообще пришлось забыть. Бедный народ эти русы. Купили нового раба для своей далёкой страны и бросили в трюм подыхать.
Последние дни Марилл помнил очень смутно. Почти перестал болеть палец. До тошноты надоела качка - а может быть это организм страдающий от недоедания и обезвоживания исторгал из себя остатки жизненной силы? Изредка, словно сквозь сон, виднелось лицо тюремщика. От последней воды Марилл отказался в пользу какого-то мальчика, умиравшего в соседней клетке. За что получил порцию побоев и проклятий. А вот теперь им нужны руки. Помощь. Ха.
Пошатываясь, Марилл встал. Сложил руки на груди.
- Воды. Пока не дашь воды - хрена с два сдвинусь с места. Всё равно подыхать! - Марилл как можно твёрже взглянул на мужичка и словно врос в то место где стоял, даже почти не замечая качки.