Обычно смиренно прнимающая все забавы мужа (по крайней мере, при посторонних), Мирабель не удалилась, убедившись, что все в порядке и Крайдон не затеял драку с очередным пришедшимся ему не по нраву слугой, а проследовала к огню, зябко поводя плечами, хотя ночи пока стояли теплые.
Волк же забился в угол и оттуда теперь сверкали лишь его большие напуганные глаза.
Хартвин, замешкавшись, поприветствовал жене друга чуть позже, чем того требовали изобретенные и распространенные кем-то при дворе приличия, и теперь, истолковав ее присутствие не иначе как ожидание его ухода, смутился, спросил торопливо о времени сбора и вышел, попрощавшись и видимо окончательно убедившись в своей печальной догадке, когда Мирабель, едва повернувшись, кивнула.
- Крайдон, мне приснился неприятный сон, - она вновь поежилась, едва Харвтин вышел, - Я видела его уже четырежды и всякий раз после мне нездоровится, - Мирабель подняла на Края измученные глаза и будто в подтверждение ее слов из носа вдруг пошла кровь. Взгляд стал еще отчаяннее - вида крови она боялась с детства, когда на ее глазах отец забил бешеную суку, некогда ее любимицу - Мирабель судорожно порылась в сумке на поясе и достала нечто похожее на платок, приложила, промокнула кровь и продолжила:
- Мне снится, что в меня вползает змея и живет во мне и жалит меня изнутри, покуда я не просыпаюсь от ужаса. Ты можешь не ехать? - голубые глаза ее смотрели с мольбой.