Дорога.
Мари и раньше приходилось ездить верхом. Когда-то отец даже подарил ей пони и целых два дня можно было кататься на ней, кормить ее, или просто наблюдать. Два дня, а потом им снова надо было уходить, туда где не всякий человек-то пройдет, не то что маленькая лошадка.
Но ехать сзади чужого человека, это было... непривычно. Американец, военный. Может кто-то этого и не видит, но для Вороны оно очевидно. Хотелось заговорить, расспросить о том, как он очутился здесь, где бывал, что видел. Но сильнее хотелось узнать о том, как оно там, где нет Пыли, где деревья зеленые и где люди ходят друг к другу в гости без пистолета на поясе.
Но она открыла рот, только чтобы разок каркнуть о надвигающихся тучах, и о том, что неплохо бы поискать укрытие.
Ветер закрыл серой пеленой те осколки мира, что было видно через давно пустые окна, словно стер грань между этим и другим миром. Мари опустила на глаза очки, надела респиратор, тут в укрытии таких простеньких мер защиты должно быть достаточно.
- Надо бы и лошадям морды замо... Ох! - Не закончив фразу, она попятилась, и сползла вниз по стене.
Оно здесь. Оно пришло. Оно заберет. И потом уйдет.
Шепоты в голове заглушали вопли. Смерть успокаивала боль физическую, чтобы принести боль фантомную, вечную как сама Пустошь.
В глазах прояснилось. Ветер. Это все Ветер. Ерунда, он не может причинить вред живым, пока они защищены своими противогазами и провопылевыми масками. Кроме тех, кто умеет чувствовать...
Ветер толкнул ее в плечо, стукнул по голове и оставил. Зачем тратить (силы?) время на того, кто может дать отпор, когда есть добыча полегче.
Нейтан.
Нет... Так не честно! Забери немца, возьми лошадей, разметай по пустоши провизию! Зачем тебе этот человек? Он чужой здесь..
- Оставь его! - Проорала Ворона, вскакивая с места, - Прочь! Назад!
Голос, приглушенный, респираторной маской с трудом перекрывал завывания ветра. А вместе с голосом, казалось и таяла, теряла плотность фигура подростка в мешковатой одежде.