По углам плясали тени, и мерная вибрация меча нарастала, отвечая им. Звенящий меч присоединял свой голос к чудовищной какофонии боли, человеческим воплям, скрежету ржавых цепей и шипению раскаленного металла. Ухали клубы дыма, и неведомые котлы им в ритм выбрасывали снопы искр и пламени по обоим сторонам от дороги.
Герцог безмолвно кричал — имена родных и близких перемежались с тем единственным, которое нынче ненавидели все на Ирте. Кричал о боли, о бессильной злобе и о прощении. Сотни людей в этом Дворце Мерзостей тоже кричали.
По сути, о том же.
И гадостный, страшный, непонятный напев был тут же — визжали змеедемоны и за пределами пирамиды, и в ее нутре, и пели свою гипнотическую песнь изломанные лица у них на животах.
— Слепые, слепые, — шепоток вгрызался в разум. — Слепые, слепые, ничто, ничто не так, как есть. Слепые, слепые, слепые...
Грохот нарастал, и уже трудно было отличить обычную боль от той, что приходила вместе со звуком.
Слепые, слепые. Ничто не так, как есть. Слепые, слепые, слепые.
Так пели лица.
Так пели пасти.
Так пели люди.
Так пели стены.
На самом же деле, не пел никто.
Уже несколько минут как злобный клекот смолк — даже сам Властелин Тьмы за маской своей черной брони и своего звучного выдуманного имени не мог спрятать удивления. Приподнявшись, он прислушивался к тишине, гадая, почему змеедемоны замолчали.
Мрачный серо-коричневый ком, сидящий внутри его грудной клетки, беспокойно заворочался. Он чувствовал, что что-то не так.
«Почему? — в напряженной тишине и красной дымке можно было практически видеть эти слова. Их не было видно сверху, со зрительских мест, слишком далеко. — Почему я должен это делать?»
— Потому что ничего еще не определено, — это был новый голос, одновременно знакомый и незнакомый герцогу, трудно было понять — трое или четверо говорили разом. — Потому что прошлое меняется всегда. Потому что все меняет все. Потому что жизнь куется на наковальне снов, а молотом служит смерть. Так было положено вами, а смертный по прозванию Все Облака был выбран хранителем мудрости.
— Гвах! Мудрость не всегда мудра, — один из голосов заметно выбился вперед. — Извечная Звезда отбрасывает свои лучи на картину мироздания, а ваша судьба — всего лишь их отражение.
— Сказано, — мстительно добавил второй голос. — Ирт, сотворённый из утренних теней мироздания первыми лучами Бытия, вознесённый меж неизречённой мощью Начала и непостижимой пустотой Бездны, вращается под лучами Извечной Звезды — источника магии, источника жизни.
Ирт, вращаясь, прядёт удачу и гибель, тьму ночи и свет дня!
— Звезды живут тысячи ночей, — вкрадчиво добавил один из голосов, — но затем и они сгорают. Ничего не предопределено. Все еще может измениться.
— В конечном счете, — хором заговорили голоса. — Бездна ждет вас всех. Только возвращение к Началу может как-то повлиять на ситуацию. Это тоже выбор.
За этим последовав взрыв хохота, который быстро был остановлен самым нетерпеливым из голосов.
— Ирт был первым, — пояснил он. — Но мы были и до него. Установленный порядок был нарушен по воле...
Голос на секунду замялся.
— По воле непредвиденного стечения обстоятельств, — выкрутился он. — Все Облака посвятил один отрывок в своих свитках тому, что сломало ход вещей. Это тоже выбор.
— Это тоже выбор, — согласился какой-то отдельный из голосов. Они путались между собой, перебивали друг друга, но количество их вроде бы не увеличивалось.
— Достаточно, на самом деле. Мы тоже поспособствовали. Но вина все равно — ваша. Какой-то слепой кузнец придумал, как вдохнуть свет в кусок металла, несущий смерть. Какой-то бедный сапожник заполучил этот меч и поменял ход истории. Какой-то мусорщик его нашел. И это последнее — вовсе не случайность. О нет, далеко не случайность.
— Мы всегда были здесь, — самый уставший из голосов сделал не слишком уж неожиданное признание. — Естественный ход вещей привел к тому, что смертный, который теперь зовет себя Худр'Вра, ныне опустошает Ирт. Ты вызвал это, волшебник Ховернесса. Сбросив убийцу в Бездну, ты поспособствовал воцарению хаоса.
— Ты, и тот мусорщик, что нашел этот меч, — принялся перечилсять сомн голосов. — А еще портной. Слепой кузнец. Убийца из Дома Убийц. Дети, взрослые, пэры, нищие, мусорщики, воры, герцоги, маги. Вы все поспособствовали. Без вас бы ничего не случилось. Отдавая жизнь и проживая смерть, вы все замарали руки.
— В конечном счете, — подвел итог усталый голос. — Это был естественный ход вещей.
— Не сопротивляйся, — шептал хор. — Ты хочешь знать, как Худр'Вра перемахнул Бездну. Это было легко. С этим справился бы даже ребенок. Мы покажем тебе, как. Мы знаем. Мы знаем правду, которую он похоронил вместе со своими товарищами. Которую похоронили все, кто знал о ней. Мы знаем. Мы покажем.
— Найди нас, — завизжали голоса. — Найди нас!
Двери поезда грохотнули друг о друга и снова открылись.
— И не выпускай меч из рук, — дал свое напутствие сухой нетерпеливый голос, невероятно знакомый и неприятный герцогу.
А наверху события шли своим чередом. Худр'Вра не слышал сомна голосов, он был слишком озабочен своими новыми ощущениями.