Арвар Одол
— «Земля-9», говорит «Центральный», доложите обстановку. Прием.
Солдат поправил обсидиановое стеклышко коммуникатора на воротнике.
— «Центральный», «девятка» на связи. Укрепились на точке, координаты три двенадцать, видим вас отлично. Сто пятьдесят вторая развернута и одна семьдесят шестая тоже. Как поняли? Прием.
— «Девятка», нормально понял. Что со второй? С вашего направления были помехи по датчикам. Прием.
— «Центральный», во время сборки вышла из строя зарядная камера, произошло чармовозгорание. Уже потушили.
— Понял, «девятка». Все целы?
— У одного из монтажников брови подпалило малость, отпаиваем синим чаем.
— Молодцы. Починить сможете? Прием.
— Корпус оплавился, все разъемы оловом залило. Наше счастье еще, что заряда не было, иначе полегли бы все. Как поняли, «Центральный»?
— Отлично понял, «девятка». На четыре часа от вас «пятерка» и «семерка» стоят, могу связаться, чтобы прислали вам мага-инженера.
«Вот уж черта с два!»
Пятое и седьмое подразделения были сформированы из отрядов Гвардии Сокола, прибывших из Укса этой ночью. Эти сукины дети прибыли под Арвар Одол всего три часа назад и уже успели развернуться и занять позиции в джунглях Илвра, прикрывая летучий город с земли, тогда как его подразделение возится уже четвертый час, да еще и умудрилось по вине криворуких техников похерить одно из орудий. Не хватало теперь еще и выпрашивать у них инженера, когда они и так мнят себя крутыми вояками, которые будут спасать Арвар.
Подумаешь, зарядная камера. С кем не бывает.
Одольский сержант сомневался, что хваленое вооружение Соколов, элитного герцогского корпуса, ломается реже обычного — все равно ведь делалось из одного дерьма, поставляемого из Заскара. Вся разница в том, что у Соколов есть маги, а все Одольские инженеры заняты наладкой обороны в городе.
— Обойдемся, — буркнул сержант в коммуникатор.
— Чего? Повторите, «девятка», я не слышу.
— Обойдемся, говорю! Один хер, змеедемоны...
— А, понял, «девятка», — черный кристаллик затрещал и зашипел. — По последним сводкам, эти штуки и вправду мало помогают против них. Но попытка не пытка. Не теряйте там бдительности, рассвет скоро. Контрольное время — двадцать две минуты. Конец связи.
Сержант приглушил коммуникатор, проведя по нему пальцем, и посмотрел вверх, туда, где по бездонному ночному небу плыл старинный город, обвешанный, как спрутами, останками устаревших механизмов чармопарения. Он отбрасывал огромную тень на джунгли и радостно светился синими, красными, зелеными, белыми и оранжевыми огоньками.
Стрелка на хронометре уже приближалась к заветной цифре. Четыре, три, два...
Вся иллюминация разом потухла, но город не исчез. Извечная Звезда уже начинала свой поворот, и ее первые лучи возвещали о начале нового дня.
Рассвет.
Кристаллик коммуникатора замигал, настойчиво требуя к себе внимания, и сержант подкрутил громкость.
— «Центральная», говорит «Воздух-2», видимость ограниченная, — дальше следовало что-то неразборчивое. — … окая облачность... или нет, вижу. «Центральная», подтверждаю, это змеедемоны, одно звено. Шесть, семь тварей... готов открыть огонь... погодите-ка, еще одно звено. И еще одно. Черт, да их здесь...
— «Воздух-2», — «Центральному» удалось таки вклиниться в словесный поток пилота глайдера. — Человека видите? Черная броня, плащ возможно. Видите ублюдка? Прием.
— «Центральная», не подтверждаю, только змеедемоны... их уже несколько сотен...
— Продолжайте наблюдение. Всем наземным подразделениям, код двести; воздушные подразделения — код триста. «Воздух-База», разворачивайте орудия по кординатам... оружие на изготовку, снаряды к бою. Повторяю, оружие на изготовку, снаряды к бою. Не визжать. Всем подразделениям — тишина в эфире!
Одольцы из «девятки» пристально высматривали рептилоидных тварей в высоте, напряженно сжимая в руках аркебузы. Орудийные расчеты уже развернули сто пятьдесят вторую и оставшуюся семьдесят шестую в направлении предполагаемого появления противника.
Может, оно конечно и зря. Все-таки с двумя семьдесят шестыми надежнее, что бы там не говорили. Сержанту уже доводилось видеть их в действии, и не на полигоне, как остальным солдатам его взвода, а в реальных боевых условиях, во время подавления волнений среди аборигенов Нхэта. Огры как противники внушали уважение — ростом они не уступали змеедемонам, но многократно превосходили их массой и комплекцией. Сержант никогда не уставал поражаться всей злобной гениальности их примитивных разумов — не один и не два патруля были полностью уничтожены ограми, примитивными дикарями, вооруженными лишь палками. Но перед семьдесят шестыми, полуниверсальными чармострельными орудиями, они были бессильны. Любой, кого хоть немного задело облаком раскаленного Чарма с областью поражения в метр диаметром, моментально вспыхивал — всего лишь на секунду — и оседал на землю горсткой пепла.
— Противник замечен Глазами Чарма! — доложил один из солдат, и сержант решительно кивнул. Если этих тварей видно Чармом, то значит они уже действительно близко. Он поймал глазами взгляд подчиненного.
— Ты знаешь, что делать, — полувопросительно, полуутвердительно сказал сержант, досылая патрон в зарядную камеру аркебузы.
— Летят! — крикнул кто-то, но теперь сержант и сам их видел. Действительно, летели — звеньями по семь, по девять особей, извиваясь щупальцами и всеми их чешуйчатыми телами. С летающего диска застрекотали орудия и аркебузы — городской гарнизон открыл огонь, как и несколько воздушных крейсеров. Небо вспыхивало лазурью и сиренью, всполохами Чарма такой концентрации, что сержант мог бы даже почувствовать его у себя на лице, если б снял маску. Но не похоже, чтобы хоть на кого-то из змеедемонов это оказалось действие.
«Ничего, — злорадно сержат. — Сейчас увязнут в линии воздушных судов, завяжутся абордажные бои. Не сдержат, конечно. Придется отойти, понемногу начнут наседать на город. Но там, на улицах, мы их быстро сделаем».
Конечно, «мы» не включало его собственный взвод. У них была другая задача — им предстояло держать оборону с земли на случай, если змеедемоны решат ударить снизу. Добивать расползающиеся остатки демонов тоже предстояло им.
Но все пошло немного иначе. Несколько стай змеедемонов действительно увязли в боях с экипажами крейсеров — облепили их так, что даже огня чармострелов не было видно — но остальные спокойно продолжили свой путь, облетая защитную линию снизу и сверху. Несколько звеньев ринулись вниз, под городское дно, туда, где крепилась аппаратура левитирования, защищенная многими и многими слоями Чарма.
Змеедемоны пролетели сквозь них, словно и не заметив.
— Выгрызают чармопровод, — ахнул сержант, глядя на творившееся действие вблизи через Глаза Чарма. Секунда, другая — и изображение погасло, все залило отвратительным зеленым светом.
Рушилась не оборона города. Рушился сам Чарм.
Взрыв было видно и с их позиции — город опасно наклонился, задымил, и над джунглями Илвра разнеслись страшные крики. Человеческие крики. Им вторили резкие, пронзительные визги змеедемонов, от которых даже через шлем закладывало уши. Не верящими глазами сержант смотрел, как огромный диск с домами, дворцами, фабриками и тысячами, тысячами людей, военных и гражданских, врезается в землю, круша тропические деревья и поливая все вокруг дождем горящих веток, камней и оплавленной земли.
Крики смолкли. Змеедемоны тоже.
— Мать вашу, — прошептал сержант.
В наступившей тишине стал явственно различим хруст ломаемых веток — звук змеедемонов, пробирающихся через джунгли. Совсем рядом. Чертовски рядом.
Из-за дрожащей листвы показалась ощерившаяся морда с дольчатым лбом и маленькими черными глазками.
— Контакт! — сержанту не нужен был предупреждающий возглас, он уже давал вторую очередь по мерзкой твари, чей облик мог привидится разве что в кошмарных снах — два метра костей, обтянутых чешуей, усеянной шипами; одна рука, заканчивающаяся зазубренным костяным наростом в виде косы, и склизкое щупальце с присосками вместо второй. А на брюхе твари были... лица.
Кривляющиеся, улыбающиеся, с пустующими отверстиями на месте носа и глаз. Смятые, потекшие, изувеченные, оплавленные, недоделанные. Но все же живые. И напевающие свою монотонную, гипнотическую, малоосмысленную песнь: «Слепые, ничто, ничто не так, как есть, слепые, слепые, слепые, ничто, ничто не так, как есть, слепые, слепые, слепые...»
— Это змеедемоны! — сержант кричал в коммуникатор, пятясь и не переставая стрелять из аркебузы. — Чарм не действует на них! Чарм не действует на них, подтверждаю! У нас нет оружия, чтобы сражаться с ними. Мы бьем прямо в них, прямые попадания из пушек и аркебуз! Попадания в упор, а им ничего!
Один из змеедемонов неодолимо наступал на семьдесят шестую.
— Эта тварь схватила пушку зубами! — продолжал орать сержант. Мгновенье — и снова грохот. — Взорвалась зарядная камера, весь расчет погиб, а ей ничего! Зеленый огонь ее тоже не берет!
Змеедемоны кромсали людей безжалостно, беспощадно, словно машины для убийства. Кровь, части тел, внутренности — все это было повсюду, на земле, на деревьях, летало в воздухе...
Сержант бросил винтовку и пополз, перемазываясь в отвратительном месиве, прорываясь сквозь него, словно земляной червь, под крики, хрипы, бульканье и предсмертные вопли своих подчиненных. Но ползти было некуда. Впереди возвышалась очередная изуродованная громада, сплошной клубок ненависти, связанный из щупалец, присосок, криво ухмыляющихся морд, маленьких черных глазок, дольчатых лбов и костяных бритв.
— Ох, блять... — только и смог пробормотать сержант, когда заметивший его демон одним скачком оказался около него.