Запоздало потянулся виконт в карман куртки за фляжкой, в которой был как раз бренди, которого просил Кингсфорд, но мисс Адлер уже подала искателю приключений ром. Чарльз не стал настаивать — ром так ром, надо думать, что бренди он ничем не хуже.
Виконт посторонился, дав мумиям выволочь тушу убитого чудовища прочь, проводив их долгим взглядом. Ледяной камень пола неприятно холодил ноги в носках, гулявший по коридорам дворца сквозняк задувал в прореху под мышкой, а куртка и ботинки остались в комнате. Виконт уже повернулся было, чтобы направиться к себе в комнату и одеться как следует, как в покоях появилась гостья. Было бы в высшей степени непочтительно, если бы Чарльз сейчас сказал что-нибудь наподобие «вы поговорите тут пока, господа, а я на минуточку отлучусь». Хорошенькое бы впечатление осталось у этой мумии о нравах и воспитанности пришельцев. Пришлось остаться, зябко сложив руки на груди и внимательно вслушиваться в незнакомые слова древнеегипетского языка. Чёрт бы их побрал, мумий, что за язык, хемп-хумп-хамп, мкем-скем-кем, как древесную кору жуют: у аборигенов австралийских и то благозвучней. Впрочем, Чарльз никогда не бывал в Австралии и не слышал языка тамошних аборигенов, но в данный момент именно так и полагал. Мистер Питри перевёл слова мумии. По-английски это всё звучало куда лучше, хоть и тоже не очень ясно: в частности, что означало «отказаться от своего имени и облика», Чарльз не понимал — впрочем, судя по тому, что ни сэр Флиндерс, ни мисс Адлер не спешили переспрашивать гостью, им это о чём-то говорило.
Наконец, мумия удалилась. И вот здесь уже Чарльз счёл себя вправе вернуться в комнату за ботинками, курткой и кепкой. Одевшись как следует и положив револьвер в боковой карман куртки, виконт подошёл к Кингсфорду:
— Как он? — Чарльз кивнул на лежащего на каменном полу Эсека. — Нести его можно? Можно сделать носилки хотя бы из какой-нибудь лавки, — виконт оглянулся по сторонам в поисках таковой.