- Раньше ночи не получится, — она, опираясь сухой рукой о стол, с кряхтеньем поднялась и направилась к печке. — Да и все равно вечер уже.
За окном, и правда, уже стояли первые сумерки и ночь была недалека.
Дом Этель был простой и опрятный, состоял всего из одной комнаты. Добротный деревянный стол стоял под окном, которое как раз и выходило на деревню. А в поле зрения попадал кусок почти развалившегося забора и старые измученные яблони с маленькими больными яблочками. Под другим окном, в противоположной стене, — кровать. И что было странным и совсем уж невероятным — в это окно на Тима смотрел буйный сад: плодовые деревья с тяжелыми ветвями вдали, а ближе к самому домику — клумбы и клумбы разнообразных цветов, и ярче всех — большие темно-розовые пионы. Еще в комнате было кресло-качалка, старое-престарое и скрипучее-прескрипучее, и в нем, свернувшись клубком, спал черный кот; и печка. Все стены были завешаны травами, и оттого в доме стоял легкий и чуть терпкий запах позднего лета и смешивался с до головокружения сильным запахом пионов.
- Покормлю я тебя, пожалуй, да спать уложу. А ночью про брата твоего будем узнавать.