Принимая пистолет, Норманн попытался выцепить взглядом того, о ком Мельник, собственно, говорит, хоть и было ясно, что ничего хорошего от них не жди. А пистолет пока в карман…
- Сейчас мы в город пойдем. – Снова с девочкой заговорил Норманн - Быстро-быстро пойдем, чтобы поскорее дойти, хорошо?
А потом раздался вопрос о Пуле.
Помотал молча головой сержант, виновато глаза опустил. Мол, нет Анны, прости меня, Мартин, что не сберег ее. И ты меня, Анна, прости, что похоронить тебя по человечески просто не успеем. Был бы один – унес бы тело отсюда, от гвеллеров этих, от всех остальных падальщиков. Сам бы, может, подох, но зверью бы не оставил.
Но не один Норман. Увести всех остальных отсюда надо, девочку до дома довести. Сам подохну, а ее сберегу. Я же ей обещал, Анна. Всех сберегу, я должен. Ты ведь меня простишь, Анна?
Не смог Дед Нортона поднять. Говорит с трудом. Догадки опередили демонстрацию куска металла в дедовом боку.
И ведь не помочь ему. Ну выдернешь ты этот металла кусок, и что? Кровью истечет дед. Может тканью какой поверх торчащего куска замотать… Но что тогда? Любое движение и кусок все глубже замедает в теле, режет плоть и повреждает органы, и так, похоже, порванные.
Была бы даже аптечка приличная в автобусе, даже если бы ее успели вытащить оттуда… И что тогда? Норман же только салатики ножиком шинковать, людей и мутантов всяких убивать, да шкуру свою спасать умеет… Да чего там, себя, наверное, зашить то не сможет, если вдруг что.
Недоумение легкое, от того, что дед имущество свое раздает, быстро прошло. Не ходок он, от этих гвеллеров бежать. С Анной остается.
А Норману только и остается, что девочку вдове фермера передать, да вещи дедовы по карманам распихивать. Патроны, мешочек тугой. Перстень. Собачку крошечную. Так, чтобы не потерять и непременно донести.
Наконец карабин. Анна не будет против. Она поймет.
- Дед, как звать то тебя хоть? – Рефлекторно вжав приклад карабина в плечо, спросил сержант. Хотел, наверное, что-то еще добавить. Но раздалась пулеметная очередь.