Свобода одного человека, заканчивается ровно там, где начинается свобода другого, того другого, что с автоматом. Так что свободы у Барроса даже чтобы размяться не было. У мидмирцев может нервы и крепкие, но только относится эта крепость отнюдь не к непонятным размахиваниям руками, бах и все. Умирать было неприятно, это Диего еще не забыл, а вдвойне неприятно, когда умираешь еще и бесполезно. Теперь, наверно всю жизнь от броневиков мурашки по коже будут бегать. Отойдя от машины метров на десять, Баррос остановился и почесал под коленом. Так, паузу в этом всем выгадать, а может, убедится, что ноги на месте. Пока едешь, кажется, скорей бы уже приехали. Приехал, и времени сразу в обрез, ни обстановку как следует ни оценить, ни варианты ни взвесить. Обернулся, будто посмотреть, не забыл ли чего?
Не забыл, кажется. Когда по телевизору смотришь как катаклизмы, в которых тысячи людей за секунды умирают, никакого отклика почему-то не возникает. Тут меньше десятка, а стоишь и думаешь, хотя не знаешь никого, а может, и видишь впервые. И кинжал у тебя есть, который броню как консервную банку вскрывает, и ноги целы, и руки не из задницы растут. Да и не ожидают от тебя никакой подлости. Прыгнул да ударил. Только зачем? Не говоря уже о том что того кто с ножом первого в решето превратят, не упоминая того что техника остатки потом в песок вкатает, и даже не принимая во внимание факт того что в пустыне не выжить. Бегали – знаем. В общем, смысла как то и нет, позиция конечно не лучшая, но зато морально безвредная. Ворох мыслей всяких, сухих как пепел в тлеющих на солнце мозгах. Но нет, все-таки, ничего не забыл.
– Ни кого я не предавал, да и не собираюсь…, – Буркнул тихо себе под нос Диего, и, шагнув дальше, наклонившись, зачерпнул пригоршню песка, растерев на ставших почему-то потными ладонях. Может и проживет он всего на пять минут дольше, но это, все-же, его выбор. Не навязанный никакими устоявшимися в культурных традициях принципами. Если уж дальше продолжать, так никто из присутствующих и не виноват вовсе. Мозги промыли, воевать заставили, общественным мнением все это подкрепили. Отряхнув руки, дальше пошел. Кусок бетона, на надгробную плиту похожий, и остановка. Оставят сидеть, ждать такси, или за представлением наблюдать? Уселся на скамейку, от грузовика демонстративно отвернувшись. Без разницы в общем-то, но смотреть все-равно не на что, а такси бесшумно не ездит.