Мыском ботинка "помогли" капитану развернуться лицом к небосводу, чтобы облить со всех сторон горючкой. Чтобы пропитался, как следует, и полыхнул красиво, и спереди, и сзади. Руку выставил левую, прикрываясь от щедрой струи вонючего, едкого топлива, забивающегося в ноздри, разъедающего свежие раны на лице, выжигающего раздраженные глазные яблоки. Фыркает, сплевывает капитан, рыча и сдавленно воя. Слышит сквозь бульканье, как на дороге, рядом совсем, скрипнули тормоза. Голоса чьи-то. Этого солдатика и еще кого-то. Гулко кашляет, снова плюется.
Кому-то не всё равно? Кто-то решил посмотреть, как федерата сучьего заживо жгут? Представление избитое, давно уже должно было надоесть. Давится Мафусаилов, шипит каждая маленькая ранка на теле его, нейроны ярко-кровавыми вспышками выжигая. Боль, боль и мрак прищуренных глаз. Мычит невнятно.
Давайте уже, бляди поганые. Хватит вола дрочить.