Поглядел в окуляры зеркальные, не без некоторого безучастия. Ну да, вот он я, а вот и ты. Вообще, желание пристально рассмотреть человека возникает, когда не понятно, знаешь ты его, или нет. Может, послушник этот присутствовал на суде? Вот, наверное, удивился, увидев старого Арчи без бороды. Да и сам себя, наверное, уже не сможешь узнать. Лицо незнакомое, да и нутро тоже, должно быть, не то, что было.
Выбрался, стал помаленьку наводить порядок. Выволок еще теплых девок, безвольно шлепнувшихся на землю. Цинично как-то получилось, но на фоне раскиданного вокруг человечьего фарша - не слишком. Покидал в нутро броневика пыли с песком. Нож подобрал. Да что там, тесак, если по нашим меркам. Вроде не полимеры и легированная сталь, а выглядит острым и прочным. Ну и размерчик, конечно, способен в чем-то компенсировать возможные конструктивные недостатки. Срезал фартук, который определил под половую тряпку, и внутрь закинул. Глаз неожиданно зацепился за что-то блестящее. Кольцо, однако. Снял тут же с туземного пальца, под довольное трепыхание сердца. Золото. Есть в нем что-то такое, играющее на струнах инстинктов. Только увидел - и хочется прикарманить. Набрать, сколько спина выдержит, и не отдавать. Сложить в безопасном месте - а потом снова. Злой, по-своему, металл - не хуже свинца какого-нибудь. Людей уж точно не меньше убил. Но это, конечно, золото невысокой пробы. Не такое тяжелое, да и структурой не идеальное. Цветная металлургия - все же не конек дикарей. Ртутью бы потравились. Зато колечко-то еще и с камнем. Изумруд, пусть и необработанный. Вот, значит, какой-то неграмотный абориген ходил по пустоши, и щеголял таким кольцом. А грамотному и цивилизованному Арчи, коль приспичит обзавестись аналогом, да чтобы из приличного золота и с ограненным камнем (других ведь не делают), придется батрачить на заводе как минимум квартал, и жрать при этом одни лишь концентраты. Недовольно оглядел порубанные тела, и по итогам разжился еще и серьгой. Тоже золото, такой же выделки. Посмотрел еще кругом - вроде все, нечем больше разжиться. Видно, как добивают выживших дикарей. И как к людям у лозы жизнь возвращается. Ну, жизнь-то такая штука, умеет уйти, а потом вернуться. И у Арчи она, вроде как, в целом налаживается. Кольцо надел на безымянный палец левой руки, тесак - на скамейку, а серьгу, потерев как следует в руках, зажал зубами, чтобы не посеять. И - полез обратно в броневик, пидорить обстановку. Выталкивать обрезком фартука труху из напитанного кровью песка, беспорядочно намешавшегося с зубами и темными лесками волос, как паэлья какая-то. Неприятно, но уж лучше, чем в этом босыми ногами стоять. Выгреб культурный слой этот, потом - затер сохранившиеся следы. Передохнуть надо. Сплюнул серьгу в руку.
Кнехт пришел. И голос его - голос из прошлого.
- Хадар?
Вопрос больше к самому себе.
- Жизнь налаживается - ведь новая она. Я ведь это, помер недавно. И не от старости, - поморщился.
И как бы невзначай продемонстрировал ныне чистый участок руки, на котором некогда чернела армейская татуировка.
- Кстати, если у вас это не возбраняется, то можно и с павшими похожую штуку провернуть. Здесь какое-то живительное дерево растет, и один его корень - или что там у него - вышел как раз сюда. Почуял, что ли, что много народу убудет...
На скамью присел. Осмотрел салон, теперь уже подчищенный. Тесак, под рукой лежащий, тоже оглядел. Кольцо с серьгой рука чувствует приятно. Да и сам живой-здоровый. Неплохо. А всего-то надо было делом заняться.