Вновь сознание из темноты выплыло, второй раз за день уже. Традиция прям. Впрочем, помня последствии слова женщины той, даже странно, что живы ещё.
Глаза открыла, помещение привычно оглядела. А людей-то меньше стало, количество мужского пола убавилось значительно, причём нет тех как раз, чьи имена хоть узнать успела. Хотя какая разница, знала она их имена или нет. Другое интересно - куда теперь тех, кто остался, везут? Подвинулась к стене кузова, села, ноги в коленях согнув, локти на колени положила и в руки скрещенные лбом упёрлась. Болтает хоть не так, да и других не видно, легче как-то.
Как притормаживать стали, голову приподняла и прислушалась к шуму, снаружи доносящемуся. Створки, в конце кузова открывшиеся, заставили прищурится от ветра с песком, внутрь рванувшего тут же. Через прищур хорошо фигура тёмная в открывшемся проёме виднелась, светом сзади освещённая. Сказала что-то голосом мужским, об борт ударила. И без перевода понятно, что-то на вроде "Пленные. Быстрее, выходите. Быстрее". Или не так. Но смысл всё равно один.
Поднялась, одну из девушек вперёд пропуская, затем лишь сама вышла. Как снаружи оказалась, одной рукой нос и рот прикрыла, а второй глаза, как козырьком. Это бойцу хорошо, вон как одет, а у самой по телу голому песок скользит, как наждачкой мелкой трёт. Голову из стороны в сторону повернула, местность рассматривая, транспорт на котором приехала, бойца местного. А в голове меж тем мысль навязчивая крутилась, что вот тут их и оставят, без воды, без одежды, без шанса выжить. Впрочем зачем тогда браслеты оставили? Или может тир устроят, с мишенями живыми? Не весёлые мысли в голове крутились. Жить всё также хотелось, но вот ситуация оптимизма особого не внушала. Лишь робкая надежда у глубине где-то, еле слышно, не уверено интересовалась "Может поживём ещё?" Только не стоит ей поддаваться. Когда рассчитываешь на худшее, то спокойнее переносишь, когда это худшее случается.