Отпустил Йошимо руку Вито, два шага в сторону сделал, на дымку, что над степью стелется, и на солнца смотрит, глаза сощурив. Закат двойной хорошо бы увидеть. Красивое, наверное, зрелище.
Инвертона выслушал, почти не шевелясь, плечами только еле заметно повел от удивления. Забавно «выступает» одноглазый. Звания, вдруг, значение потеряли, лидера надо *выбирать*, кандидатуры, демократия, нож. Где же вас всех понабрали? Это насколько дела у Федерации должны плохо идти, если люди вроде Марцинкези, Инвертона и той капитанши, которая у мидмирцев осталась, погоны и звания получают? Да и сам он, если на то пошло, определенно, не идеал солдата. Уж не генетическим ли мусором и неблагонадежными «Таурман» набили, прежде чем сюда отправить?
Повернулся к Харольду, наконец, вздохнул тяжело, головой покачал отрицательно.
— Нельзя просто так ткнуть пальцем в человека, назвать его лидером и ожидать, что его слушаться будут. Право приказывать нужно либо заслужить, либо получить от кого-то, кто его и так имеет. Так было всегда. По этому принципу работают и спортивные команды и армия, и криминальные группировки. Еще, правда, есть «право сильного», но оно часто заканчивается в тот момент, когда «сильный» засыпает.
— В любом случае, ты не умеешь слушать и слишком инертен, Марцинкези изменчив как ртуть и, если сумеет держать себя в руках, сможет быть переговорщиком, но не командиром, а «Сверчку» со своими проблемами сначала разобраться бы. Так что остаюсь я и «Фриц», что и не мудрено. Звания даются и, что сейчас гораздо важнее, не даются не просто так, а за способности и заслуги.
Гравия крохотный холмик ногой разровнял, на пучок травы какой-то, рядом с дорогой торчащий, посмотрел, "товарищей по несчастью" окинул мимолетным взглядом.
— Остальные, правда, могут со мной не согласиться, и тогда наши с вами пути разойдутся.