В первый момент она испугалась. Ночь. Степь. Неясная фигура движется наперерез. Очень уж быстро. А потом узнала Оракула, вершительницу чужих судеб. Маленькая девочка, похоже, сорвалась со своей цепи. Притащила что-то с собой, бросила на землю Мура. Живого. Мария глазам своим не поверила. Перевела взгляд на девчонку, пальцы на руке Мафусаилова сильнее стиснула. В крови вся: на руках, на платье, на лице. Протягивает ей что-то. Взяла не раздумывая, а когда увидела, что взяла – содрогнулась. Глаз человеческий. Карий, оттенок знакомый какой-то, хотя, может, просто кажется в темноте. Подарок, сказала, желанный ко всему прочему. Кем? Ею? Почему? И тут осознание пришло. Не накатило даже – прошибло. Поняла, кому этот глаз раньше принадлежал.
Девчонка тем временем вещи на дорогу выкинула, раскинула руки, забормотала бессвязно. И исчезла. В один миг. Рассыпалась искрами, будто не было ее.
Через секунду Мария поняла, что не дышит. Выдохнула, вдохнула. Дернула ладонью, сбросила с нее чужой глаз. Рухнула на колени в пыль дорожную – рядом с Муром. Оглядела быстро – вроде бы цел, невредим, но все равно спросила:
- Джейкоб, как вы? – на языке вертелось слово «выжили», так и тянуло добавить. Да наверняка сам не знает. Лежал, наверное, в землю сухую смотрел, умирал, пока она не пришла. Да и не важно это пока. Мария взглянула на капитана. – Ильхам, надо уйти отсюда побыстрее. Их там человек тридцать было, не могла же она всех перебить? Или могла, черт ее знает. Но скорее всего, мертвы только те, чья смена была. Когда остальныепоймут, что случилось – а это вопрос времени – будут искать ее. Наверняка.