Сказать, что Потоцкая была неприятно удивлена - значит, ничего не сказать. Судя по черепам и вороху претензий, это был один из её ... дьявол, как бы это сказать... товарищей. Причем явно начальник, в своём праве. "Принесло же его на мою голову", - ругнулась она про себя. Но из положения надо было как-то выходить. Да, легко сказать - выходить из положения, она даже не знала, что это за хрен с бугра. "Андрей говорит на тебя Зоркая", - вспомнила она. - "Он плохой. Тупой". Точно. Тупой и есть. Как с ним разговаривать? Да точно так, как он со мной. Забыть обучение и воспитание, въевшееся в мозг настолько, что грубость казалась тупостью. И забыть страх. Она его знает давно, этого Андрея. И если до сих пор не научила уважать себя - что ж, еще не поздно.
- Хуле ты орёшь, блять, - прошипела Потоцкая, дёргая стволом в сторону крепыша. - Решил всех гвеллов в округе собрать, совсем охуел уже, блять? ослеп нахер уже, своего носа не видишь. Я тебе знак подавала, что иду туда. Фрага сняла, обшмонала - вон там лежит, под камнями. Чужак, понимаешь? Совсем чужак. Их много еще может быть, искать надо. Хабара поднять можно, - Кто бы знал, как тяжело Ольге давался этот идиотский жаргон. Но надо. С волками жить - по волчьи выть. - Но тихо. Там бойня была, гвеллов туча. Кого-то сожрали, этот вот, - она кивнула в сторону могилы из камней, - этот свалил. А ты орёшь, как тупой уебан. Нашёл овцу, блять. Все мозги уже проебал нахуй. Харэ из себя тупого строить, пошли лучше, проверим, чё там осталось. Расплевался, блять. Что ты Хану скажешь, когда он спросит, кто там был и куда пошли? Что скажешь, когда он спросит, что на мундирах за знаки были? А, умник?
Потоцкая, хищно щурясь, выплёвывала чужие для неё слова, сверлила взглядом этого крепыша - Андрея. Изо всех сил напрягая волю, чтоб слова её показались ему убедительными и естественными.