Пули. Трава. Пули. Вперед. По траве сухой, по земле жесткой, обдирая локти и колени – вперед. Трава. Трава. Пули. Стон чей-то сквозь грохот прорвался. Не видно – чей. Ни черта не видно, трава одна. Вспышка пламени – краем глаза. Не останавливаться. Не думать. Промедление – смерть. Трава. Рядом в ней – кто-то. Капитан? Не разобрать. Тоже вперед рвется. Коробок в кулаке сжат. Намертво. Пальцы правой руки за траву цепляются. Будто поможет. Сполох алый. Не думать. Вперед, блядь. Осталось чуть-чуть. Прорвались почти. Три метра. Два метра. Один. Последний рывок. Ну?!
Завертелось все. Капитан? Капитан. Хруст какой-то. Кровь.Скатились в овраг. Расцепились. На спине лежит Иленсол. В небо смотрит. Выдыхает медленно. Зовет тихо:
- Ильхам? – хоть и обещала себе имя это забыть. Нет ответа. Поворачивается. Рядом он. Тоже в небо глядит. Взглядом пустым. Мертвым, холодным, взглядом. И никого больше. Она – живая. Ни царапины.
- Ильхам! – подскочила, к телу мертвому бросилась, в плечи вцепилась. Встряхнула, глазам не веря своим. – Ты чего.. ты не… нет! Ильхам, капитан, мать твою! Какого хрена? Не смей! Ты, капитан! Не смей!
Воздух в легких кончился. Оглядела. Рана равная. Большая, паршивая рана. Не живут с такими. Но там, в капсуле, он дважды умирал уже. И вернулся. На ее глазах. Видела она, как реаниматор над руками его колдовал. Звала его тогда живым помогать. Дура.
Вцепилась в руки капитана, как в спасательный круг. Осмотрела, припоминая. Левая вроде нужна. Кисть. Между пальцами, кажется. Между какими? Что он там делал? Что искал? Лихорадочно ощупывать стала. Вдруг получится? Вдруг? Вдруг?
- Нихрена, капитан. Не уйдешь. Давай, возвращайся. Возвращайся, блядь! Ты не можешь сдохнуть! Это не для тебя. Слишком просто! Давай, сволочь. Ты нужен людям своим! Мне нужен, миру этому нужен. Всем нужен. Возвращайся, ну!
Пальцы упорные. Ищут чего-то. Голос срывается. Коробок спичечный рядом лежит. Девушка. Тоже в небо смотрит. Взглядом пустым.