Бежать. Это всегда было выбором. Спасаться, спасать других так. Иногда это имело смысл. Иногда — нет. Сейчас, видимо, не было. Иногда кажется, что все самое ужасное ты уже пережил, что дальше некуда — и тут надвигается беда еще ужаснее. Браксис, бывший когда-то кошмаром, теперь стал каким-то... мелким и ничего не значащим. Рев надсаживающегося сердца в ушах, боль в мышцах. Тяжесть. И скребущаяся на задворках сознания гаденькая мыслишка — в одиночку уйдешь. Уходил до этого, уйдешь и теперь.
— Что?!.. — шепот прозвучал оглушительней грома. Смысл слов лейтенантши дошел не сразу. Тело автоматически перебирало ногами, пока мозг осознавал их, выполняя такую трудную для себя работу. Это... Это был шанс. Видимо она тоже поняла, тупые до офицеров не дослуживаются... Черт. Как жить хочется! Желание достать клинок и броситься с ревом на на этих тварей окончательно рассыпалось в пыль. Такой простой выход. Он так уже делал. Тогда, в колониальной. Пусть и не сам, но ведь не доказал что так. На Браксисе... Если единственный выбор является неправильным, то это скорее не выбор, а судьба... Да какая, нахер, судьба?! Он просто тупо хочет жить! Жить, а не сдохнуть здесь, сожранным какими-то уродами! Сжал в кулаке что-то, что всунула в руку. Ладно.
Оттолкнула. Пошла обратно. Хорошо что на нем шлем. Герхард бы не хотел, чтобы его лицо было последним, увиденным ею. Хорошо что она спиной. Он бы не хотел видеть ее лицо сейчас. И потом. Во снах. Ему уже и так хватит.
— Простите, товарищ лейтенант. — прошептал, выбрасывая весь корпус, вытягивая руку. Чтобы клинок точно в сердце. И снова бежать.