Похоже, внял нашим с Ильхамом доводам начальник суровый. Мафусаилов вытаскивает меня. Сустав болью отзывается. Ребро трещит. И всё равно, спасибо ему. Вынесли, на щебёнку положили аккуратно. Подсобил тип какой-то. Подозрительный. Не по доброте душевной, ясен пень.
Выстрел?! Где? В кузове. Кого-то застрелили. Из наших. А рядом Паттерсон лежит. Избитый. Злобствуют ублюдки, почём зря. Готовы ни за что укокошить. Уроды. Мафусаилов осмотрел. Словами ободряет даже. Медсестра присоединилась. Пульс отмеряет своими тонкими пальчиками.
Не могу на Криса смотреть спокойно. Досталось ему. А заговорить насчёт побоев сейчас, как пить дать кто-нибудь опять избивать начнёт. Нет, осмотреться надо. Не зря же мешок сняли.
Лагерь полувоенный. Милитаризмом пропитан воздух. Это запах машинной смазки и биотоплива с отдушиной пороховых газов. Гадкое местечко. Народ вокруг угрюмый. С крестами белыми. Все вооружены. Зенитка, пулемётчик, снайперы наверху. Не для антуража. Оборона. От кого? Они явно не одни в округе. Разузнать не помешало бы насчёт этого. Выжить надо в этом концлагере. Вон двое в комбезах вокруг броневика возятся. Поставят на ноги и туда же отправят. Или ещё куда. Найдётся работа.
Даже после гирлянд кишок и костей трухи. Ужасает. Как эти ублюдки казнят. Садисты. От одного лишь вида несчастных дыхалка проваливается. Висит девчёнка обоссанная. Шлюхой заклеймили, ханжи. Живая?! Как мерзко. Они ей ещё табличку прибили на живое тело. Кровь к голове. Костяшки пальцев хрустят. Убить каждого. Вот этими руками заскорузлыми. Глаза им выдавить. Верю, что не одни лишь вентили ими крутил. Шеи свёртывал, хотя бы кроликам. И кому нибудь из этих шакалов сверну, когда придёт время. А пока терпеть надо.
Головорез, что меня нести пособлял, уже слазил в кузов и кого-то пристрелил там. Беспредельщик. И Паттерсона он, видать, отделал, безоружного. Надсмотрщик Добровольцу губу с ноги рассёк. Зря тот, конечно, Ильхама капитаном назвал. Побежал теперь начальник к Генералу какому-то. Мафусаилова скорее всего к нему потащат. А лысый теперь черепушку мою по земле катает. Мудак. Помалкиваю. Пускай дурачится. В такой ситуации мне его не вразумить. Пиздюлями живительными. Обождать с этим надо. Дай срок, скотина. Уж я засуну тебе шомпол в задницу по самую глотку.
Хмм, Ильхам за меня вступился. Рисковый парень. Смелый. Опасно. Но мокрушник этот руки распускать не стал, на удивление. Хотя пистолет достал. Будто прислушался даже. Про грех, о Боге что-то заговорил. Паяц херов. Людей жизни лишил, от скуки, а теперь трандычит об ахинеи какой-то. Обдолбанные они чтоли тут все? С такими ухо востро надо. И заморочки их уважать для виду, что б не угробили за мелочь ритуальную. Надо в курсе быть, чтобы за человека тут считали. Молитву чтоль какую-нибудь вспомнить. Отрывок на худой конец.