...Мрак смыкается вокруг. На границе зрения, на границе слуха, на границе всех пяти чувств, вопящих в ужасе, корчащихся в агонии — они. Прячутся. Скользят по гниющему, сочащемуся ледяной тьмой металлу. Рассматривают провалами слепых глаз, на дне которых не видно ни искры жизни. Тянут усеянные язвами разложения руки, пытаясь схватить. Проводят бритвенно-острыми когтями по натянутым подобно струнам нервам. Вонзают ядовитые клыки в мозг. Боль. Боль. Кровь превращается в лед, иззубренные края которого разрывают в лохмотья вены. Кровь на забрале. Кровь на руках. На стенах...
...Жженое золото гильз под ногами — тускнеющий луч фонаря едва зацепил их, заставив тускло блеснуть, но вспышка болью отдается в глазах. Бесполезные, уже выпустившие запечатанную в них смерть, маленьких злобных джиннов, не сумевших защитить хозяев. Глухо звенят по плитам пола, скрежещут под ногой. Этот звук снова заставляет резко обернуться — показалось что один из них за спиной. Под полом. Везде...
...Тяжелое дыхание с хрипом рвется из груди, сердце обезумевшим барабаном грохочет в ушах. Внутри все сдавливает мертвой хваткой невидимая ледяная рука. Впереди — бесконечный коридор, полный клубящейся тьмы. Она пожирает звуки шагов, как губка впитывает живое тепло, ехидно скалится в ответ на попытки хоть что-то рассмотреть. Никого рядом. Никого живого...
...Выстрелы рвут тишину, желтое пламя на мгновение высвечивает стены. Звон падающих гильз, едва слышный за грохотом, раз за разом отражающимся от стен. Внезапно рваная музыка автоматных очередей стихает. Глухой щелчок не нашедшего капсюля бойка. Как чей-то ехидный смешок. Смешок того, кто прячется в темноте, того, кто теперь знает, что человечек, судорожно вцепившийся в замолчавшую железную игрушку — беззащитен...
… Натужный хрип гидравлики. Изъеденный ржавчиной люк с визгом поднимается и проворачивается на не смазанных петлях. Словно чувствуя, что еще секунда и будет поздно, темнота накрывает с головой, поглощая последние искры разума и света. Изодранные перчатки уже не спасают пальцы, металл рвет их в кровь, кровь течет вниз, капает на пол. Последний подарок оставшемуся за спиной ужасу. В лицо бьет ослепительно-белый поток света. Отсекатель... Тускнеет. Разделяется, постепенно остаются два пятна, одно поярче, второе куда более тусклое. Браксис остался позади.
По виску сбежала капля липкого пота. Сердце на мгновение замерло и загрохотало, заухало с новой силой. Герхард жадно, со свистом, втянул в себя воздух, показавшийся ему до невозможности свежим и вкусным. Живой.
— Мне не нравится происходящее. — Стараясь, чтобы голос звучал спокойно, произнес Зеллер. — Мы здесь как на ладони, нашу посадку могли видеть слишком многие. Даже если это просто звери, то... У нас почти нет оружия.
Оборвав сам себя, покачал головой.
— Майор приказал передать, что тебя скоро сменят. — Кивнул Молотову и полез обратно. Добрался до капсулы. Черт...
— Товарищ майор, Молотов передает, что все в порядке. Но он говорит, что капсула погружается в песок. За это время ушла сантиметров на двадцать. И... В общем, говорит что надпись на камне пропала. — Пожал плечами. Может и не было никакой надписи. Кто знает. — Какие будут приказания?