На давно заброшенном за ненадобностью наблюдательном посту было тихо и спокойно. Расположенный под самой броней крейсера и даже обладающий полукруглым панорамным окном в космос, он давно был сочтен слишком опасным при абсолютной необязательности своей дислокации, и слава богам - конструкция изначально подразумевала его запасной и дополнительный характер, а посему ничего жизненно важного здесь не было. В общем-то... сейчас здесь вообще ничего не было. Блоки компьютеров и мониторы, лампы и столики - все-все здесь свинтили и перетащили в командный центр(и другие места) еще так давно, что и сам Шеф не помнил. Впрочем, не за этим он поднялся сюда, фактически взломав старенький замок и щиток управления защитными створками окна.
Короткий щелчок, полминуты неспешной работы механизмов, и вот открылся вид в космос. Черный, глубокий и сейчас невероятно безмятежный и умиротворенный. Ни намека на вражеские корабли. После долгого взгляда в бескрайнюю пустоту собственные следы на пыльном полу показались даже смешными. Присесть, опереться спиной о стену, вот так. Только он, Гален Тирол, один в пустом помещении. Только окно впереди. Только космос перед глазами. И стены уже даже почти не кажутся увешанными бордовым бархатом занавесок. Нет, эта сцена не зажжется красными огнями оперы, прочь, прочь тревожные видения!
Отлегло, уже в который раз. Это не реальность, нет. Это просто остатки шума и суеты нескончаемой работы. Вот они стали словно приглушенными, а затем и вовсе исчезли - на резервный наблюдательный пост№5 дороги не знал никто. Кроме самого Шефа и разве что Адмирала, разумеется. То есть, Президента и Адмирала.
Грустно, но факт - тяжелый, неприятный и не упускающий даже такого мизерного шанса о себе напомнить. Президент Гален Тирол. Или Президент-Шеф все-таки подходит лучше?
Нет. Хватит думать. Не для того он здесь. Не для дум - ими и без того переполнена голова, ими пропитано тело, от них дрожат уже даже руки. Президентство оказалось совсем не таким, каким его себе представлял тот прежний Шеф. И тем больше усиливал этот контраст образ Балтара, праздного и всегда какого-то воздушного, легкого...
***
... - Уважаемый суд. Присяжные. Как свидетель по делу я должен сообщить обо всем, о чем знаю в отношении рассматриваемого вопроса и я намерен это сделать. Итак, начну с начала, с момента выдвижения Гая Балтара на пост президента Двенадцати колоний...
Он говорил, говорил, говорил, уверенно и почти не меняясь в лице, открыто выкладывал факты в безликие вспышки фотокамер, словно метал гранаты навстречу огню центурионов - занятие для героя-повстанца Сэма Т. Андерса куда более привычное чем свидетельские показания.
...Таким образом, я считаю, что именно Гай Балтар был инициатором целой серии саботажей, преследовавших флот с момента старта с Новой Каприки. Именно благодаря его действиям или бездействию у нас сложилась тяжелая ситуация с многими ресурсами. Я думаю, именно он реализовал план по деморализации и уничтожению человечества на Новой Каприке и продолжал его реализацию после второго исхо...
- Я протестую, - встал адвокат. - Свидетель должен излагать показания, а не свои личные домыслы. Он же просто создает натурального козла отпущения!
- Протест принят, но и вам не помешала бы осторожность в своих оценках. Сэмуэль Андерс, вам есть еще что добавить по сути дела?
- Нет, сэр. Думаю, сказанного достаточно.
- Хорошо. Стороны могут задать свидетелю свои вопросы...
***
...Да, теперь Галену было ясно, как предыдущий Президент успевал купаться в легкости - он просто был самым настоящим(теперь доказано и осуждено официально) предателем, или трусом и позволял собой манипулировать, или и тем и другим вместе взятым, что по сути дела одно и то же.
Во флоте давно назревало недовольство, и поэтому сразу же после последнего Прыжка было решено устроить судебный процесс над... нет, живого Балтара к ним не завезли, поэтому решили обойтись его историческим обликом. Сэм Андерс был основным инициатором этого процесса, хотя и не вел его сам: все-таки у экс-спортсмена не было нужных навыков, он просто хорошо улавливал настроение масс и понимал, что дальше ограничиваться расплывчатым "предатели" и "шпионы" - нельзя. В их положении каждой угрозе нужна ясная персонификация - и пусть уж лучше она будет заранее спланирована, чем произойдет стихийно.
Наверно Сэм был прав - и взорвавшийся(не смотря на доводы Лампкина, в этот раз оставшегося в одиночестве) популярностью в народе итог процесса это доказывал, но были и те, кому ничем не могла уже помочь блестящая на свету справедливость-стекляшка. Слишком хрупкая радость. Уронишь - брызги, и ничего более. Пустота. Настоящего Балтара-сайлона все равно не достать. Он оставил после себя лишь торжествующий рев толпы и до сих пор невыветрившуюся гарь пожарищ.
***
Ли "Аполло" Адама еще больше отстранился от своих коллег-пилотов, все больше времени уделял полетам и работе, стараясь не ввязываться в лишние разговоры. Клевета ненавистников по-прежнему довлела над ним, но он не предпринимал никаких действий, чтобы оправдаться. Казалось, после смерти Кары он разочаровался в мире. Казалось, он считает, что заслужил презрение.
И никто не мог ему помочь. Старого друга Галена Тирола уже почти невозможно было застать в ангаре, его нельзя было просто встретить в коридоре или в столовой, разве что на экстренном собрании командования флотом, но там нужно дело делать... Даже сейчас Шеф лишь безразлично смотрел на парящего в своем патрульном облете Аполло словно изподтишка, сам того не осознавая, через стекло заброшенного наблюдательного поста. Шефу и самому нужна была помощь. Им всем и каждому нужна была помощь, но все они предпочли искать ее по одиночке, кто в пустоте и тишине, кто в эхе ликования толпы, кто в отдаче от работы.
***
А кто-то искал помощи у призраков. Старые измятые фотокарточки. То на мелком дне стакана, то в слабом сигаретном дыме, а то и просто - в мареве сигналов Драдиса. Уильяма Адаму точно так же как и всех потрясла смерть Старбак, но он не выказывал это на публике. Предпочитал в тайне надеяться на чудесное возвращение, а может просто чего-то ждал, подолгу простаивая на резервном командном пункте, где радары работали едва-едва, и словно бы обещая слабым мерцанием какое-то чудо.
Верил ли в него тот самый стальной Старик? Или его бессменная вахта означала лишь готовность в любой момент распознать хитрость врага? Ионическая Туманность была уже так близка, и именно от нее возможно было проложить дальнейший курс на Землю, и именно поэтому им нельзя было расслабляться.
***
- Сигнал, у нас сигнал! Неопознанный вайпер!
Ли, конечно же, был ближайшим к месту появления незнакомца пилотом - и без слов взял курс на перехват. Резко. Зло. Уверенно.
Вперед, к цели. Наперерез наглому одиночке, отчаянно пытающемуся прорваться через пелену радиопомех. И прямо навстречу выходящему из гиперпрыжка сайлонскому флоту. Навстречу разворачивающимся в боевой строй рейдерам. Навстречу нацеленным на Галактику ракетам. Ни капли колебаний! Только Ли сейчас стоит на пути у поджидавшей человечество армады, но он - лучший! Теперь уже лучший... Разве что? Не может быть...
***
Гален не знал, кого увидел в летящем навстречу колониальному флоту вайпере Аполло, а кого услышал в искаженном эфире Старик, не знал и того, что командой КАГу было невозмутимо-бесстрастное отцовское "Не верь, Ли. Это ловушка!". Перекресток судеб. Его исход так же остался для Галена тайной.
Президент Пустой Комнаты, бессильный свидетель, он просто наблюдал за разворачивающейся по ту сторону тонкой прозрачной скорлупы трагедией, не в состоянии даже подняться на ноги. Так долго. Они летели сюда так долго, а нашли лишь новые страх, боль и смерть.
Где-то в черноте космоса уже вспыхнул первый пожар - горела гордая Астрал Квин, дом теперь уже более чем пяти тысячам человек. Взрыв, яркий и красочный, совсем не такой, каким должен быть погребальный костер.
Это не могло быть реальностью. И все же это ей было. Битва за Ионическую Туманность началась.
***
- Смотри, Гай. Смотри внимательно.
Это было странно. Сейчас он словно мог видеть то, что происходило где-то там, в космосе, словно мог чувствовать это, как если бы сам был там, рядом. На краю разверзающейся пропасти. На искру от готовой вспыхнуть бойни.
Его зачем-то уложили в эту странную продолговатую ванну, хотя остальные сайлоны лишь скромно стояли рядом. И все вместе внимательно всматривались в экран, на котором показывали шпионскую съемку судебного процесса, а потом кадры из жизни флота. Теперь экран погас, и Балтару казалось, что он один может видеть начинающуюся битву.
- Вот каким встречает флот свою судьбу, Гай. По-прежнему сильным, несломленным и готовым на жертвы. Мы разочарованы, Гай. Мы сильно разочарованы.
Её ладонь легла на лоб бывшего ученого, а рука Первого - на какую-то панель. Белое платье Шестерки показалось на миг бордовым.
- У тебя было время и все возможности подорвать силы людей изнутри, но вместо этого они сделали из тебя символ всего враждебного и теперь готовы до последнего драться за своё будущее... и за отсутствие такового у нас.
Помещение вокруг постепенно гасло в сознании, вытесняемое безжалостным бордо, как будто бы они находились в опере. Видимое в космосе постепенно начинало казаться происходящим на экране, и уже не было сил возражать тем, что экран только недавно как отключили, и что там не может ничего быть...
- Прощай, Гай. Ты все-таки так и остался самым человечным из всех нас. Какая жалость.
Последний отголосок перед полным погружением в мир-вспышку, где нет ни мгновения покоя и все заполнено мириадами сигналов взаимодействующих между собой сайлонских разумов. Словно полное растворение в Едином Боге - как если бы он выглядел именно так: все и везде одновременно, немыслимым образом умещающееся на одном прямоугольнике экрана. Сейчас все внимание Одного Я сфокусированно на одной точке во Вселенной.
Ли "Аполло" Адама. И его встреча с судьбой.
Опера начинается.
И это начало конца.