Вышел. Тело в переулки людские бросил. Человеческие организмы. Машины. Фонари. Лавочки. Бомжи. Старухи, историю бранящие за то, что молодости годы сладкие у них забрала безвозвратно. Прохлада узеньких улочек. И простор проспектов. Русский автопром. Зарубежный. Люди, всюду люди. Важные. Гнилые. Добрые. Злые. Один вот. За рулём такой. В костюме, галстуке. Гонит. Опаздывает на что-то важное. Другой просто так. Лицо кавказской национальности. Едет, катается. Словно кровь по вене циркулирует - легко, привычно.
Дома застройки советской. И лишь ложкой чайной рассыпанная роскошь архитектуры времён императоров. Парки. Деревья. Воздух свежий, сочный, грудь заполняющий свободы дыханием. Лавочки. Под солнцем и в тени: на любой вкус. И фонтаны ещё. Столпы воды. Из трубы - вверх. Под напором. Красота.
Дома пятиэтажные. На верхних молодёжь часто. Ребята загорелые. С патлами немытыми. Гитарами вооружившись, рубят жесть назло режиму. Внизу пенсионеры. Ветераны ещё. Возмущаются. Негодуют.
А где-то ходят поклонники американской хип-хоп культуры. В штанах таких, словно до туалета добежать слабо было. Или воспитанники идей "Моей Борьбы". Бритые, рослые, сильные. Душу выбивают из "нелюдей". А где-то похожие. Только наоборот. Но суть та же. Душу только выбивают из слишком чистокровных. Или за нелюбовь к грузинам. Борьба за власть. Агрессия.
Но не всё так плохо. Вот тот парень в костюме девочку маленькую за ручку через улицу переводит. Улыбаются так. Девочке смешно: такой добрый дядя, хоть и казался таким важным. А дяде смешно, потому что девочке смешно. И хорошо. И всюду добро.
По улицам растеклось неровным слоем, гниль очищая. И когда-то станет хорошо. И жизнь - процесс без морали и нравственности. Просто серия действий. И счастье. В конце и в начале. И посередине. Везде.