В Гонконге говорят: "Чем день отличается от ночи? Днем светит только одно солнце", для Яо Тсим Монга это правда в даже большей степени, чем для любого другого района разросшегося города - свет разноцветных вывесок, подвешенные шарообразные фонари, вошедшие в моду чуть более полугода назад благодаря рекламе в популярных симах, напоминают застывших в воздухе светлячков-переростков, фары проезжающих машин, отсвет рекламных голограмм, благодаря всему этому ночью в районе проще найти бесплатный опиум, чем тень. Однако даже здесь наступают секунды передышки от бешенного бега жизни, секунды в которые город подобно уставшему дракону прикрывает глаза в надежде на скоротечный отдых, и именно этими секундами является рассвет, время когда краски города притухают, а подбирающееся к горизонту светило начинает окрашивать мир своими цветами. Лучи света, отражающиеся от зеркальных стен расположенного на другой стороне улицы ресторана, помогли Ли выйти из раздумий, дав понять, что тот стоит возле окна уже не первый час. Лучи света и незамысловатая мелодия коммлинка, судя по всему игравшая уже некоторое время, пока сознание Троицы не решило обратить внимание на назойливые попытки достучатся до себя. Добравшись до коммлинка сквозь ворохи разбросанной по полу одежды, Ли взвесил его в руке, пока взгляд фокусировался на реальности (действие опиума еще не собиралось проходить, вне зависимости от того, что думал сам Ли) пальцы механически нажали на кнопку принятия вызова с неопределенного номера. Чего он ожидал от этого звонка - неизвестно, но в ухе раздался приятный голос юной женщины:
- Доброе утро, мистер Блейк. Я прошу извинить мое грубое вторжение в ваш утренний сон, но мне необходимо передать вам сообщение от господина Фэня. Он просил передать вам, что ожидает вас в 9 часов на кладбище Чжэ Ю в Коулуне.
Чжэ Ю... при упоминании кладбища, на котором теперь покоятся останки Старика, грудь Ли ненадолго сжалась в коротком спазме боли, не имевшем ничего общего с физическим здоровьем, а лишь напоминая о том, что потеряно. Тем временем девушка попрощалась и отключила связь, так и не дождавшись ни единого звука со стороны Троицы, оставив его стоять посреди комнаты гостиницы, внимая звукам пробуждающегося города. Дракон, коварный и манящий, по имени Гонконг очнулся от кратковременной передышки и вновь возвратился в привычный ритм.