Стихло все резко. Грохот пулемета, пощелкивание АК, и взрыва отзвуки тоже в воздухе растворились. Непонятно, что было такое, из-за чего стрельба поднялась, и почему замолкла вот сейчас. Только Найдёнов, на спину упав, стонет. Ногу ему кто-то разворотил. А разворотили ли мы кого - черт знает. Лучше бы вообще не высовываться. А то рассказывали про приемчик такой. Засевший в укрытии снайпер ногу одному перебивает, тот орет жалобно, к нему на помощь кто-то вылезает, и тут бам! - ему тоже лепят примочку свинцовую. Вытащил плотно засевшую гранату с бандольера. В жерло гранатомета запихнул, до обнадеживающего щелчка. Стрельнул взглядом по серым окрестностям. Тут предложение деловое последовало. Хм.
- Шутник, да? В нем килограмм сто без обвеса! Мысля есть получше.
Вскинул автомат, на шлем детинушки рыжей навел. Спуск огладил пальцем. И снял. Палец. Зубы сжал, горечь назойливую в глотку загоняя. Плохо все это. Тащить - плохо. Добивать - плохо. Без согласования добивать - очень плохо. А первым в свой персональный ряд людей убитых ставить своего, пусть и умирающего - ужасно. На понятия о хорошем - плевать. Какая-то там мораль непонятная, все это - плевать. А вот представил товарищей, во главе с Арнольдом Палычем, с укоризной глядящих - кольнуло живот. Опустил ствол. Шипит.
- Бля...