"Лилия" пронеслось в уме. Цветок. Красивый. Любовь. Она хочет любви же, хм?
- Цветок - начал было говорить Павел, как они вошли в темноту, и его прервали горячие губы девицы.
Слова обожгли не хуже тех самых губ, внезапность прикосновения к которым заставила Гарайкина тяжело вздохнуть. Как же это типично. Банально. Манит то, что не подвластно. Хочется того, что запрещено. Тянет то, чего у тебя нету. Заезжено. Старо. Но актуально. Всегда. Где, и с кем бы то ни было.
Когда включился свет, Паша невольно прикрыл глаза рукой. Уж больно ярко все это светило. После минуты ожидания, когда же глаза привыкнут, налоговик взглянул на комнату. Даже не то что взглянул, осмотрел. Беглым взглядом. Не тем, что оценивает, а тем, что ознакомляется. Видно, что это была рабочая среда. Проекты, куклы, чертежи.
Вслед за рукой, он прошел вглубь комнаты, еле касаясь каждой из кукол. Так, как это делает девочка-подросток, когда видит красивый цветок, хочет притронутся, но боится испортить. Навредить. Именно так Павел смотрел на куклы. Мельком глянул и на ту, что была на столе. Обойдя все это по кругу, он вернулся к блондинке. Лилие.
В глазах этой женщины горели огоньки. Яркие и несокрушимые. Павел знал этот блеск. Ведь он был так знаком.
- Ты любишь танцевать, да?
Задав этот вопрос, Гарайкин взял её за руку и притянул к себе, повернув при этом её лицом к куклам и спиной к себе. Руки опустились на талию, а голова немного сблизилась с её.
- Совершенны лишь образы в наших головах... - прошептал Павел так, чтобы каждое слово отдавалось теплым ветерком на её шее.
Сказав это, он вновь "крутонул" Лилией, так, чтобы теперь она была лицом к нему, и сделал движение вперед, наклоняя свою партнершу, спину которой придерживал, дабы она не упала. Это было похоже на неуклюжую попытку танцевать. Хотя чего томить, это и была та самая, неуклюжая попытка танцевать с Лилией. Поняв как он безнадежен в этом, по сравнению с мэтрами танцевальной площадки, Паша медленно вернул блондинку в привычное ей состояние, и отпустил.
Сам же он отошел к стене, и прислонившись к ней спиной, голову поднял вверх, к потолку, открывая таким образом ей свое горло. Мимолетом пронеслась мысль о том, что будь он вампиром, ни за что бы не отказалась впиться в него...
- Зачем тебе еще одна?... Самая лучшая...?