Когда враг упал на колени, Кемерин успела оттолкнуться от стены, выпрямиться, сделать полшага вперед из своего укрытия - и отшатнулась от вспышки, вжимаясь обратно в камень, невольно закрываясь рукой. Несколько секунд неизвестности: сколько? Все? Или только двое? Еще не восстановилось изображение, а в ноздри уже полез, противно щекоча, запах обгорелой плоти - как тогда, на верхних этажах. Как когда-то давно, и тысячу раз с тех пор - и каждый раз как тогда, как впервые.
Выскочив из-за угла, инквизитор сразу нашла источник. Двое, черт... Нет, один. Всего один, хвала Императору... На ходу вщелкивая второй болтер в крепление, она заторопилась вперед. Присев на одно колено, неуверенно зависла раскрытой ладонью над обгоревшим, изуродованным шлемом - страшным теперь совсем по-иному. Помедлила, сжала пальцы и опустила руку, так и не коснувшись его магнитных застежек, полускрытых наплывами оплавленного керамита.
- Брат... - сухо кашлянув, леди инквизитор выправила интонацию до обычной, металлически-назидательной.
- Брат Гахарит исполнил свой долг во славу Императора. Пытаться проводить реанимационные меры в текущих условиях считаю нецелесообразным. Requiem æternam dona ei Domine; et lux perpetua luceat ei. Requiescat in pace. Amen.
Она тяжело выпрямилась (будто вдруг отказали серво-приводы силовой брони), повернулась к Темному Ангелу. Наверное, она бы улыбнулась ему благодарно в других обстоятельствах, но сейчас сделать это не было ни возможности, ни практического смысла. Как бы там ни было, слова Дамнатоса помогли вернуться к делу.
- Сейчас, посмотрю, - она кивнула, подошла к одному из трупов в серой броне. Повторяя свои движения, присела на одно колено, протянула руку к застежкам шлема, но на этот раз второй рукой потянулась к рукояти ножа. - Frater Вольфрам, сообщите свое состояние.
Снять шлем, осмотреть лицо, раны - на полную аутопсию, конечно, времени нет, но можно пытаться что-то найти в имеющихся дырах, помогая себе ножом...